— Я не понимаю, к чему вы спрашиваете, — сипло, не узнаю свой голос, обычно он звонкий как колокольчики, а сейчас… сейчас он плавный с нотками соблазнения. — Вы уверены, что желаете поговорить о моем молодом человеке? — спрашиваю, поворачивая голову в его сторону, опуская ресницы.

— Ты не умеешь врать, Мирослава, — пятерней берет меня за щеки и поворачивает лицо к себе, чтобы смотреть мне в глаза. А я не могу. Смотрю куда угодно, только не на него. Мне кажется, он все может понять, прочитать мои мысли, узнать все обо мне, стоит подчиниться ему. — Тебя сдаёт твоё тело, что продолжает реагировать на меня, когда мы говорим о несуществующих отношениях, — грубым недовольным голосом.

Такое ощущение, что мужчина меня решил отчитать. Немыслимо.

— Неправда. Вы ничего не знаете обо мне. И как мне ещё реагировать, если вы удерживаете меня насильно? — поднимаю вверх бровь и все же решаюсь заглянуть в его глаза, что странно поблескивали. Лицо его напряжённо, как и все тело, натянуто, сосредоточенно, готово к нападению.

Разговоры лишь отвлечение.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — говорит уверенно, возвращается к исследованию моего тела, переходит на голые коленки, прикоснувшись к которым его передергивает. А меня вместе с ним. — Если бы я хотел удерживать тебя насильно, то уже бы драл на этом столе. Тебе лучше признаться сейчас. Я не люблю, когда мне нагло врут.

Его слова приводят меня в шок. А стоило мне представить то, о чем он сейчас сказал, по телу проносится волна неконтролируемого возбуждения вперемешку с возмущением.

Да что за хам? Где его манеры?

— Молчишь? Так и знал.

Хмыкает, оставляя на щеке мокрый поцелуй, след от которого начинает гореть.

— Если ты не хочешь сознаваться, что солгала мне ранее и продолжаешь врать сейчас, то тогда почему бы тебе не ответить на мой вопрос? — спокойным тоном. — Как твой сопляк тебе делает приятно?

Произнося это, он приподнимает меня и поворачивает к себе лицом, заставляя упереться задницей на его рабочий стол.

Ноги не держат. И Хайдаров продолжает придерживать на месте и самодовольно ухмыляться при этом. Ему эта игра явно доставляет удовольствие.

— Вы ненормальный! Вам бы к доктору обратиться, в вашем-то возрасте такие проблемы с головой… — не договариваю, смотрю с опаской.

Качаю головой в разные стороны, и пряди волос выскальзывают из высокой прически, что мужчина растрепал не думая.

Ловлю на себе его заинтересованный этим действием взгляд и сдуваю волосы с лица, под его странный гортанный стон.

— А ты смешная.

Заявляет он мне, встав с места, берет за подбородок и поднимает мое лицо к своему.

— Только не могу понять: ты реально такая глупая, или притворяешься невинной идиоткой?

— Чт…

Договорить мне не удаётся, так как мужчина вихрем налетает, снося принадлежности со стола и подхватив за бёдра раскладывает мое тело на поверхность. Упирается своей грудью, не давая вздохнуть.

Требовательные губы прикасаются к моим поджатым. Пытаюсь оттолкнуть, подняться. Не выходит. Он кусает. Заставляет открыться для него. Наглые руки расстегивают пуговицы на блузке, представляя меня в полу обнаженном виде. Отстраняется, рассматривая мою тяжело опадающую от резких вздохов грудь. Высказывает себе под нос что-то не понятное, касаясь пальцами ключиц.