Сердечные дела старалась отвернуть от себя. Не получалось. Стоило мне только увидеть Хайдарова, как дыхание сбивалось, в голове вырисовывались смелые фантазии, а сердце уносилось вскачь.

И он все это время давал мне понять, что я ему интересна. Я старалась его избегать, честно, но мы работаем в одном офисе, и все же часто сталкиваемся в коридоре, в других местах, а иногда мне приходилось приносить ему бумаги по просьбе своей начальницы лично в его кабинет.

И тогда начиналось самое странное… когда мы оставались наедине. Что-то было между нами. Не знаю, как это можно назвать… связь?

Нет, слишком драматизировано!

Понимание? Не знаю. Словно он в корне поменялся, стал обычным, притягательным мужчиной, а не похотливым животным.

Руслан Львович не напоминал о произошедшем, не говорил на прямую, он выбрал другую тактику. Как-то незаметно для самой себя я начинала с ним диалог не по работе. Он что-то рассказывал про мою маму, о том, как они чудили по молодости и как познакомились, давал информацию по крошке, а после переводил тему.

Он был чуток и добр, казался понимающим. Спрашивал, как дела, как прошёл день, не помочь ли мне с чем. Не приставал. Не лапал. Лишь глаза его выдавили, то как он смотрел вызывало приток неконтролируемых чувств к нему, и я всегда сбегала.

Иногда мне хотелось поплакать ему в грудь и все рассказать, поделиться, попросить помощи. Он бы мог все решить, я знаю, что мог, чувствую, если расскажу — он поможет.

Попросив что-то взамен, никто не помогает просто так, за красивые глазки. Не смогла через себя перешагнуть и сдаться ему, если я это сделаю, он будет иметь надо мной безграничную власть.

Я чувствую себя в ловушке… ловушке накопившихся проблем и чувств.

Дергаюсь от заигравшего телефона, что лежит на моем рабочем столе. Лера. Отключаю звонок.

Да, ещё одна проблема, которая требовала определенного решения. Она давила. Говорила начать рыскать под Хайдарова. Фотографировать различные документы и присылать ей, а она дальше будет разбираться. А мне не хотелось этого делать, это неправильно, копать под своего начальника, ведь мне нужна эта работа для моих нужд, и не дай бог меня просекут и выпрут отсюда.

Подруга каждый день твердила, что он не чист и хочет их подставить, и что я должна быть на ее стороне. Она так же предлагала помочь все решить за мой шпионаж.

И я все думала, как правильно поступить. Во мне боролось желание послать все нахрен и сделать как она просит, взять с неё деньги и забыть все, как страшный сон.

Но с другой стороны гарантий никаких нет ни в чем, а тут, на этой работе, я смогу получать зарплату и в итоге со всем разобраться и остаться «чистой», не влезая во все это дерьмо. По-честному, своими усилиями.

Да и нравилось мне тут находиться, работа не сложная, разносишь документы, строишь различные графики, приносишь кофе начальнице и зарплата достаточно приличная.

Все вроде хорошо складывается. Но это лишь видимость, ощущение, что полетит все к херам, не отступает.

— Отнеси Хайдарову на подпись, — ко мне на стол приземляется огромная стопка бумаг. — А завтра, примерно в это же время, принесёшь обратно. И сегодня можешь быть свободна, — Екатерина Геннадьевна, моя начальница, мягко улыбается и уходит обратно в свой кабинет.