Это люди,
«стоящие посередине между рабочими, с одной стороны, капиталистами и земельными собственниками, с другой»[85],
— одной этой фразы более чем достаточно для разрушения мифа о том, будто Маркс сводил все многообразие современного общества к двум резко противоположным классам. На самом деле, один из комментаторов даже доказывал, что Маркс предвидел возможность исчезновения того пролетариата, который был известен в его время. Капитализм, будучи далек от свержения голодными и обездоленными, может столкнуться с гораздо большей угрозой в случае внедрения в производственный процесс последних научных достижений, поскольку такая ситуация подрывала бы его позиции и служила формированию общества свободных и равных людей. Но как бы ни относились мы к такому толкованию Маркса, остается бесспорным, что он был прекрасно осведомлен об уже тогда наметившемся стремлении процесса капиталистического производства все больше и больше включать в свою орбиту технический и научный труд. В Grundrisse он говорит о
«всеобщем общественном знании, [становящемся] прямой производительной силой»;
фраза, которая предвосхищает то, что сегодня становится принято называть информационным обществом.
Вместе с тем расширение технического и административного секторов сопровождается прогрессирующим размыванием граней между рабочим классом и средним классом. Новые информационные технологии ведут к исчезновению многих традиционных профессий, а также к резкому снижению экономической стабильности, проседанию карьерных структур и самой идеи профессионального призвания. Одним из последствий этого становится возрастающая пролетаризация дипломированных специалистов при одновременной репролетаризации некоторых групп промышленного рабочего класса. Как указывает Джон Грей:
«Средние классы заново открыли для себя ситуацию бесполезности и экономической необеспеченности, от которой страдал пролетариат XIX века»[86].
Многие из тех, кого традиционно относили к нижнему слою среднего класса - преподаватели, муниципальные работники, механики, журналисты, администраторы среднего звена и офисный персонал, - поскольку они подпадают под пресс строгого руководящего контроля, становятся предметом неумолимого процесса пролетаризации. Потому что в случае политических кризисов для них гораздо более вероятным становится сползание к показателям, характерным для рабочего класса.
Для социалистов, разумеется, было бы просто замечательно, если бы топ-менеджеры, администраторы и организаторы бизнеса с их показателями также оказались на их стороне. Марксисты ничего не имеют против судей, рок-звезд, медиамагнатов и высшего генералитета, с энтузиазмом заполняющих свои социальные ниши. Не будет никаких ограничений для самого влиятельного медиамагната, председателя совета правления CNN Руперта Мердока или скандально известной и успешной телеведущей Перис Хилтон, после того как они докажут свое искреннее раскаяние и пройдут длительный период исправления. Даже известному английскому писателю Мартину Эмису и популярнейшему американскому актеру Тому Крузу может быть предоставлен какой-то младший и строго временный формат членства. Просто потому, что для таких людей, в силу их социального статуса и материального положения, более вероятно солидаризоваться со сложившейся системой. Тем не менее, если по какой-то загадочной причине в том, чтобы увидеть конец этой системы, окажутся заинтересованными модные дизайнеры, а не почтовые работники, то тогда марксисты переместят фокус своего политического внимания на модных дизайнеров и будут решительно противодействовать апологетическим движениям почтовых работников.