– Борис Александрович, в приемной Снежана, – проворковал нежный голос из динамика на столе.

Левитин сразу вскинул голову и велел дочке зайти. Крячко с интересом смотрел, как по ковру идет длинноногая девушка, немного худощавая, чтобы быть уж очень сексуальной. Да, сходство с портретом, сделанным на компьютере, было большим. Девушка даже не посмотрела на посетителя, она прошла сразу к отцу, обогнув стол, но он отстранил ее и велел сесть напротив Крячко.

– Так, девочка, что ты знаешь про твоего Маслова? Что у него там, в Таиланде?

– Папа! – возмущенно прошипела Снежана, глянув на незнакомого мужчину как на неодушевленный, но неуместный предмет в помещении.

– Повтори при этом человеке.

– У Макса там бизнес, связанный с недвижимостью. Бизнес успешный, у него несколько квартир построено в престижном курортном районе. У него есть свободные средства, которые он согласен вложить в твой бизнес.

Судя по тому, как Левитин поморщился, Снежана сболтнула лишнего. Крячко тут же включился в разговор:

– Это не его бизнес, Снежана, это бизнес его любовницы Рукатовой. Он намеревался от нее избавиться физически, чтобы завладеть всем делом. И эти деньги он хотел вложить в ваш семейный бизнес.

– По ее словам, – Левитин, не глядя, ткнул пальцем в сторону дочери, – он хотел продать там свой бизнес и все деньги вложить здесь.

– Ну, теперь вообще все понятно. И вы с ним уже вели переговоры?

– Нет еще. Мы должны были встретиться послезавтра и начать обсуждения. Такие решения, господин полковник, не принимаются так быстро и без тщательной проверки. Я ничем не рисковал, кроме репутации и собственной дочери, которая связалась с аферистом.

Снежана вспыхнула, сжала тонкие губки и вскочила на ноги, как на пружине. Левитин окликнул девушку, но она, как метеор, пронеслась по ковровой дорожке и скрылась за дверью. Крячко с беспокойством посмотрел ей вслед.

А еще через три часа выяснилось, что Маслов исчез. Ушел из-под наблюдения и исчез.

Крячко угрюмо смотрел с тротуара на распахнутый балкон гостиничного номера на третьем этаже. Ветерок трепал занавески, хорошо было видно, что на фасаде обкрошился старый кирпич от ног человека, который спустился по балконам, удерживаясь за водосточную трубу и неровности сложного рельефа фасада.

– Как это произошло? – хмуро спросил сыщик, уже представляя, что он наслушается от Орлова по поводу этого события.

– Это номер напротив его номера. Хозяин сказал, что он зашел к нему с просьбой разрешить сделать несколько фотоснимков из окна. Отсюда, видите ли, ракурсы лучше. Тот разрешил и отлучился в ванную. А когда вышел, Маслова уже не было. Наверное, ему Снежана позвонила и наплела про ваш разговор.

Гуров хорошо знал эти моменты. Он привык, что на определенном этапе оперативного розыска, когда позади остаются нудные, мучительные размышления, когда приходится бить «из пушки по воробьям», рассылая массу запросов, опрашивая десятки и сотни людей, которые потенциально могут владеть информацией, когда расставляются агентурные сети, составляются по показаниям свидетелей фотографии, и, кажется, сделано уже все, что возможно и даже больше, наступает момент, когда волна цунами возвращается. И чаша весов, вдруг качнувшись, начинает крениться в другую сторону все быстрее и быстрее. Это пошла отдача от уймы оперативно-разыскных мероприятий, пошла информация, стали находиться люди, доказательства. Бывало, что «волна» и не возвращалась, и вся напряженная работа так ничем и не заканчивалась. Так бывало, но очень редко.