– Хорошо, Марина, – отодвинул ноутбук Гуров. – А скажите мне, пожалуйста, почему вы думаете, что у Макарова много баб? Он что, такой бабник? Мне казалось, что он нормальный парень, за юбками не гоняется. У него свой маленький бизнес. Вполне серьезный молодой человек.

– Ну, не знаю. – Девушка заметно покраснела и стала смотреть в окно. – Может, мне просто так кажется. Может, я ревнивая просто.

– Ревность разве бывает беспочвенная? – улыбнулся сыщик. – У него кто-то до вас был?

– Наверняка был! Он парень симпатичный, с него девки глаз не сводят на пляже. Только свистни, любая прибежит.

– Ну, это вы зря, – вставая из-за стола, заверил Гуров. – Это же не основание для ревности. Красивый. И что же, красивый не может быть серьезным? Красивый не может быть однолюбом? Поверьте мне на слово, я – человек, повидавший на своем веку всяких, и скажу вам откровенно, как раз за юбками гоняются больше те, у кого комплексы от своей внешности. Они так самоутверждаются, пытаются сами себе и окружающим доказать что-то. Если нет прямых улик, то и не думайте, что ваш Володя бабник. Ведь нет же?

– Нет, – тихо ответила Марина. – Это я, наверное, дура просто ревнивая.

– Ничего, – улыбнулся Лев и положил девушке руку на плечо, – это с возрастом пройдет.

Ну, мы все же выяснили, размышлял Гуров, выходя из кабинета и жестом подзывая Воскресенского, что Макаров на пляже делом занимался, а не хороводы с девушками водил. Ревность одной еще не повод подозревать его в том, что он бабник. Нормальный молодой парень. Помощник с интересом посматривал на сыщика, но вопросов не задавал, не хотел мешать раздумьям старшего товарища. В машине Гуров назвал адрес водителю и наконец заговорил с Воскресенским:

– Что на пляже говорят? Давно не видели Макарова в санатории?

– Два дня его там точно не было.

– И как? Никто не хватился, не волновался?

– Так он же не сам отдыхающих катал. У него там ребята есть. И катера, которые «бананы» с «таблетками» катают, тоже наемные. Сам он появляется на пляже только для контроля или когда проблемы какие-нибудь, например, поломка. То есть он и раньше не всегда каждый день маячил в санатории, вот никто особенно и не волновался.

– У нас мало шансов, – заговорил Гуров, доставая снова телефон и набирая номер Макарова. – Нечего предпринимателю, молодому парню торчать дома в разгар рабочего дня. Нам бы по крайней мере установить, что он там бывает, что он там точно живет, а не снимает квартиру для встреч с девочками. Придется нам с тобой по-быстрому опросить соседей. Ты звякни сейчас дежурному в УВД, пусть скажут, кто тут участковый, к какому пункту относится этот дом.

Когда Гуров и Воскресенский вышли из машины, молодой оперативник сразу поднял голову, разглядывая окна второго этажа.

– Смотрите, Лев Иванович, – показал он взглядом вверх, – нумерация квартир всегда идет по часовой стрелке, то есть слева направо. Пятая квартира – крайняя левая на площадке второго этажа.

– Дверь на лоджии открыта, – сказал Гуров. – Глазастый ты, Паша. Неужели дома? Пошли.

Ждать у входной двери с домофоном долго не пришлось. Она открылась, и на улицу вышел парнишка лет двенадцати с собакой на поводке. Сыщики пропустили паренька и вошли в прохладный, пропахший запахом недавнего ремонта подъезд. Это Гурову понравилось. Значит, за жильем управляющая компания следит. Да и жильцы вполне приличные. Нет простых, облупленных деревянных дверей, нет и дешевых железных. Все вполне надежные, дорогие. Нужная дверь на втором этаже тоже не бросалась в глаза. Вполне современная, высокого класса защиты. Гуров поднял руку к звонку и тут увидел, что входная дверь квартиры закрыта неплотно. Воскресенский замер за его спиной и прошептал: