— Вы Штёбе? — как выстрел коротко прозвучал вопрос офицера.

Ильзе утвердительно кивнула.

Гестаповцы ворвались в квартиру. Началась проверка документов. Некоторым гостям приказали по одному покинуть квартиру, но не всем.

Ильзе успокаивала друзей:

— Спокойно, родные мои, это ошибка.

— Это ошибка, — повторила она еще раз и попросила Курта Мюллера, своего сводного брата, проводить фрау Штёбе домой. Прощаясь с мамой, она сказала, успокаивая ее, что произошло недоразумение, которое скоро выяснится. Она — начальник бюро одного из крупнейших берлинских газетных концернов, который пользуется покровительством германского правительства.

Когда всех гостей проверили, гестаповцы произвели тщательный обыск квартиры, но не нашли ничего, чтобы могло их заинтересовать.

После этого офицер, недовольный результатами обыска, коротко распорядился, обращаясь к Штёбе:

— Одевайтесь!

Ильзе была одета в красивое серое платье с белым воротничком, который мягко облегал ее хрупкие плечи. Поправив перед зеркалом прическу, она спокойно вышла из квартиры. Гестаповцы приказали Карлу также покинуть квартиру.

На лестничной клетке один из солдат грубо вывернул Ильзе руки за спину и надел наручники. Ильзе поняла, что ее жизнь подвергается серьезной угрозе. Эта угроза была реальной. Она стояла рядом с ней в черной форме, словно сама смерть.

Карлу тоже надели наручники. Он не понимал, почему гестаповцы приехали на Ахорналлее и ворвались в их квартиру. Скорее всего, это была ошибка. Другой причины появления таких «гостей» на их свадьбе он не допускал, но вдруг вспомнил о предупреждении Ильзе Штёбе: «Если меня арестуют, то ты должен говорить, что передавал мне только материалы из иностранных газет…» и понял, что произошло то, чего не исключала Ильзе, — они оказались в руках гестапо…

Свадьба была прервана навсегда.

В Берлине не было тюрьмы для женщин, поэтому арестованную доставили в полицейскую тюрьму на Алек-сандрплац. Она использовалась службой безопасности Для изоляции лиц, подозреваемых или обвиняемых в антигосударственной деятельности. Ильзе втолкнули в камеру, она не удержалась на ногах и упала. Железная дверь с грохотом закрылась. Язычок мощного замка со скрежетом занял свою ячейку. В камере было мрачно и холодно. Железные клещи наручников сжимали запястья. Ильзе попыталась приподняться, но не смогла, тогда, собравшись с силами, она медленно подползла к стене и, превозмогая боль, попыталась занять вертикальное положение. Это ей удалось с большим трудом. Надо было обдумать положение, в котором оказались она и ее Карл.

Через час двое охранников повели Ильзе на допрос.

Ильзе попросила снять наручники.

— Хочешь покончить с собой? — спросил один из охранников. И добавил: — Не удастся. Это самый простой выход из этого дворца…

В тюремном коридоре было темно, пахло плесенью и кровью. Ильзе, много лет проработавшая корреспондентом известных немецких газет, подумала, что именно с описания этого страшного коридора она бы начала свой репортаж из каторжной тюрьмы, в которую журналистов никогда не пускали и никому не показывали ее узников.