Сам герцог не мог поспорить с таким планом.

Они с Именой продолжали делить каюту, но разговаривали редко и еще реже шутили. Он регулярно доставлял ей удовольствие, но лишь однажды в минуту отчаяния Имена заставила его полностью раствориться в страсти, забыв обо всем на свете. После этого Максим поднялся и покинул каюту. Он отсутствовал до самого утра, а Имена все это время провела в одиночестве, выпивая один стакан рисовой водки за другим и надеясь впасть в благословенное забытье, которое все не наступало.

Она обнаружила, что отчаяннее всего тоскует по временам, проводимым ими вместе над картами и с навигационными инструментами в руках. Она тосковала и по радости, которую Максим испытывал, вникнув в суть понятия, и по спокойным часам, во время которых они, наблюдая друг за другом, строили различные углы, определяли азимуты и высчитывали расстояние от Земли до Луны. Просыпаясь ночами и поднимаясь наверх, Имена наслаждалась холодным морским безмолвием, отчаянно тоскуя при этом без теплого тела Максима рядом.

Отсрочка в обсуждении их отношений оказалась далеко не самым мудрым ее решением. Страх был плохим советчиком, и Имена злилась на себя за то, что позволила этому чувству завладеть собой, а также и на Максима за то, что безропотно принял ее решение.

Она с радостью начала действовать и привела свой корабль к берегу в надежде получить новости из герцогства. Возможно, Максим уже может беспрепятственно вернуться домой. Имена предпочитала не задумываться, что она сама в таком случае станет делать.

Порт был крошечным, побеленным известью, и доход его зависел от летних посетителей и экспорта маринованного угря в особых бочках с синей отделкой. В этом порту можно было приобрести маленькие симпатичные сувениры, отведать свежезажаренного угря, запивая его пенистым элем, и узнать последние новости.

Бродя по улочкам города в компании Норис, Имена стала сомневаться в целесообразности своего решения отпустить Максима вместе с Четри. Не то чтобы она не доверяла умению герцога не привлекать к себе внимания, просто он не обладал навыками шпионажа, которые были присущи ей самой. Четри бы и в одиночку прекрасно справился, или на пару с Норис. Насколько женщине было известно, за ее первым помощником никто не охотился, и он должен был всего лишь переговорить с некоторыми из их обычных осведомителей, людьми, которые и не подозревали, что на «Морском цветке» занимаются чем-то еще, кроме простой торговли. И закупки маринованного угря.

– Вы беспокоитесь о нем, да, капитан? – спросила Норис. – О его светлости, я имею в виду.

Девушка была длинноногой, но Имена заметила, что, стараясь подстроиться под ее широкую походку, той приходится бежать вприпрыжку.

Имена пошла медленнее, притворяясь, что рассматривает витрину магазина, в которой были выставлены разнообразные дамские шляпки – причудливые конструкции из соломы, декорированные сеткой, бусинками и перьями. На многих также имелись огромные булавки, похожие скорее на стилет, чем на дамское украшение. Возможно, именно таково и было истинное предназначение этих булавок – как средство обороны. Имена попыталась представить себя облаченной в один из капоров и чуть не рассмеялась. Нет, ее натуру уже не переделать.