Тот взял, но даже разглядывать не стал, поскольку сразу узнал документы, подписанные рукой его бабки.

– Кто? – хмуро спросил его величество.

Себастьян перед ответом попытался принять более приличествующую позу, на что государь лишь отмахнулся, мол, не стоит, и тот, по-прежнему не выпрямляясь, начал рассказывать сперва о Вивьен, а после о пожаре.

– …А вот кто устроил взрывы, пока установить не удалось. Но я там Фредерика оставил, надеюсь, он узнает. Так что посольству из Соувена нам показывать пока нечего. Не раньше чем через неделю им удастся довести до ума испорченную партию, и лишь только тогда мы сможем провести показательные стрельбы.

– Послов придется еще помариновать… – скривился король. – А они мне и так все нервы вытрепали. Ладно, еще засветло завалю заботами нового канцлера, пусть голову поломает. Он верен нам, так что эту тайну ему знать можно. А по поводу девицы… Эм… Бенжамен, – обратился он к замершему у стены камердинеру. – Так вот, Бенжамен, ты девицу Вивьен Клерво, сводную сестру мужа моей дочери, видел? – Тот кивнул. – Хорошо помнишь? Описать сможешь? – Камердинер вновь кивнул. – Так вот, бегом в тайную канцелярию, и чтобы к утру ее арестовали. Все ее связи мы выявили, продолжать шпионские игры смысла не имеет.

Камердинер поспешил прочь из приемной, чтобы выполнить приказ. А когда Себастьян и его величество остались одни, король сочувственно спросил:

– Это она тебя так?

Маркиз лишь скривился.

– Я думал, ее просто завербовали. А оказывается, она ученая: и как правильно из захвата выскальзывать, и как действовать в необычных для нормальной девицы случаях… Похоже, вся ее любвеобильность и женская слабость – лишь ширма, прикрытие. А на самом деле она опытная шпионка. Нужно спешно, но по-тихому отправить людей осмотреть покои леди Иннес. Я ее бегло обыскал – при ней, кроме этих бумаг, ничего не было, но мало ли.

– Тогда распорядись, – приказал король, – а потом…

Но Себастьян вскинулся:

– Ваше величество, я хотел бы у вас попросить…

– Говори.

– Мой кузен Кларенс, муж Аннель, напился и избил ее. Его скрутили, но боюсь, к утру он протрезвеет, и как бы не случилось еще более страшного. Я…

– Да иди уж! – мгновенно все поняв, разрешил король и, спрятав улыбку, добавил: – Влюбленный! – Себастьян смутился. – Иди! Только… – Маркиз вопросительно посмотрел на его величество. – Мы с леди Иннес и моя дочь с мужем на неделю уедем в Шроп: как раз послов ожиданием помучаем, и я обещание отдохнуть, данное моим девочкам, немного выполню. Так что обо всем докладывай новому первому канцлеру. А теперь иди уж, герой-любовник! Только перед уходом вели кому-нибудь из гвардейцев зайти сюда.

Себастьян осторожно спустился по лесенке и, взяв жеребца под уздцы, пешком отправился домой.

Уже светало, когда он наконец добрался до особняка. Самостоятельно поставив коня в стойло, он, никем не замеченный, поднялся к себе в комнату. Аннель все еще спала, свернувшись клубочком и уткнувшись носом в подушку. Скула у нее по-прежнему была припухшей, а на щеке еще виднелись следы до конца не оттертой крови. У Себастьяна защемило в груди. Господи, почему же он не успел вовремя, не защитил ее?!