– Подожди немного, – не поднимая головы, попросил он. – Я должен закончить депешу.

Кларенс хотел что-то ответить, но сдержался и был вынужден ждать, пока тот допишет.

Лишь отложив перо в сторону, мужчина поднял голову. Лицо его оказалось одутловатым, цвет имело несколько желтушный, веки набрякли, а под глазами повисли солидные мешки. Если бы его глаза не излучали такую уверенность и силу, то всем своим видом он походил бы на старого мопса.

Мужчина, в свою очередь, окинул взглядом Кларенса, а потом принялся пристально изучать меня. По грозному сопению супруга я поняла, что тот очень недоволен тем, как все складывается, однако возражать не смеет.

А взгляд старика пронзал насквозь, и если бы не двухлетняя закалка моей директрисы, которая смотрела так на всех сотрудников фирмы каждый день, я бы не выдержала и отвела глаза. А так я стойко встретила его взгляд. Только внимательно изучив меня, его светлость переключил внимание на Кларенса.

– Итак, ты хотел меня видеть? – холодно поинтересовался он.

– Совершенно верно, дядюшка. – В голосе маркиза сквозил неприкрытый сарказм. Слово «дядюшка» он произнес особенно желчно. Однако на того это не произвело никакого впечатления. – И не только видеть, но и поговорить.

Его светлость откинулся в кресле, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к теме предстоящей беседы. Я внимательно наблюдала за ними, стараясь не упустить деталей. Скорее всего, сейчас пойдет разговор о причине столь поспешной женитьбе Кларенса, а значит, обо мне и моей дальнейшей судьбе.

И, словно подтверждая мои мысли, старик произнес:

– То есть разговор у нас с тобой пойдет вот об этой юной особе, которую ты даже не удосужился представить и предложить ей более комфортные условия? Похоже, ты прямо с порога привел ее ко мне.

– Вы невероятно прозорливы, ваша светлость. Разговор у нас пойдет и о ней в том числе. Но в первую очередь он все же пойдет о моем наследстве.

– Вот как?! – вскинул бровь пожилой мужчина. Похоже, не то последние слова Кларенса развеселили его, не то тема, которую он затронул, была настолько избита, что всем давно приелась. – Что же случилось на сей раз, что ты просто будешь вынужден вступить в права наследования?

– А то, что я наконец-то женился, дядя. И теперь в полной мере, согласно завещанию отца, могу распоряжаться всей собственностью рода Мейнмор, всеми капиталами, вексельными бумагами и прочими мелочами, которыми до этого вы предпочитали заниматься сами.

Повисла гнетущая тишина, его светлость в задумчивости постукивал пальцами по столу, а Кларенс с нескрываемым злорадством пожирал его глазами, словно упивался своей победой.

– Вообще-то в завещании твоего отца сказано, что…

– Я знаю, что сказано в завещании моего отца, – перебил его мой супруг. – Помню наизусть, слово в слово. Но, зная, что вы мне не поверите, на всякий случай захватил с собой список с оного. Вот! – Он торопливо запустил руку за пазуху, нащупал и извлек сложенный вчетверо лист. – Читаю дословно: «Я, маркиз Стефан Мейнмор, будучи в светлом уме…» Так, не важно… не важно… Ага, вот! «…мой сын вступит в законные права наследования после свадьбы. Любая его титулованная избранница, которая впоследствии станет его супругой перед богом и людьми, должна быть одобрена его светлостью герцогом Коненталем…» Я все верно прочел? Не так ли, дядюшка?