Подхватив обмякшую Ольгу, Руднев заторопился. Черт возьми, когда же наконец кончится деревня? Кажется, она тянется чуть ли не целую версту, хотя Вок утверждал, что идти не больше десяти минут.

Старик тоже увидел клубок крыс, не оборачиваясь, призывно взмахнул рукой и перешел с широкого шага на бег трусцой. Но проклятые твари, словно обладавшие магнетизмом, их уже заметили, бросили свою страшную игрушку и шевелящейся массой потекли к дороге, писком подавая другим сигнал о новой добыче — с вкусным мясом и горячей кровью.

Не раздумывая больше, Руднев подхватил Ольгу на руки и кинулся бежать сломя голову. Надо опередить вспухающую, текущую им наперерез рыже-коричневую ленту! Не успеешь — крысы ринутся в атаку, раздерут в клочья одежду, обувь, живую плоть. Сколько их? Оскаленные пасти, горящие маленькие глазки азартных убийц, множество томительно сжимающихся в жажде пищи желудков. Еще немного, и они доберутся до тебя, собьют с ног, погребут под собой. А потом начнут катать по заброшенным огородам новые страшные игрушки…

Прочь панические мысли, сожми волю в кулак, дыши ровнее, тверже ставь ногу, чтобы не споткнуться, не упасть, не уронить драгоценную ношу. Вперед, только вперед! Скорее, скорее, не останавливаться, бежать, пока не останутся далеко позади заброшенные фанзы и полчища крыс.

Ольга обхватила Руднева за шею и вся сжалась. А ему страстно хотелось сорвать с лица мешавшую свободно дышать повязку, хлебнуть воздуха, наполнить легкие кислородом, чтобы они погнали его к усталым мышцам. Сзади тонко вскрикнула Люй, но Саша не оглянулся. Пулей пролетел мимо старика и помчался дальше, делая огромные прыжки. Глухо и неровно билось сердце, едкий пот щипал глаза, в голове судорожно билась одна мысль: успеть, успеть!

Господи, и зачем только он согласился идти через деревню? Надо было в обход, полями. Жара и жажда ничто в сравнении со смертельной опасностью, грозящей им здесь. А Юрий, успеет ли он? И еще позади остались Вок и его племянница. Неужели Люй укусила крыса?

Мимо промелькнула глинобитная развалюха, сломанное колесо у обочины, куча какого-то тряпья, а может быть, разложившийся и обглоданный грызунами труп несчастного крестьянина, застигнутого смертью у околицы своей деревни. Пробежав еще десяток саженей, Саша постепенно перешел на шаг и вскоре остановился. Сил больше не было, но он вырвался!

Посадив Ольгу на землю — ноги отказывались ей служить после пережитого, Руднев обернулся. Увиденное поразило его: держа под мышками старого Вока и Люй, закинув за спину всю поклажу, по улице бежал Лобанов, а за ним рекой текла орда крыс, отставая буквально на сажень или две. Жилы на лбу гиганта вздулись от напряжения, единственный глаз налился кровью, он пошатывался под непомерной тяжестью, но упрямо рвался вперед.

Метнувшись к обочине, Саша начал рвать и сворачивать в жгуты сухую полынь и бурьян. Скорее, скорее, иначе он ничем не сможет помочь капитану. Запалив самодельные факелы, Руднев побежал ему навстречу, широко размахнулся и бросил огненные снопы в самую гущу грызунов. Раздался душераздирающий визг, и лавина крыс замедлила движение, обтекая огонь.