Кот поднялся и неторопливо направился к столику, обследовать подачку.

Я подошел к двери и распахнул ее.

— Холмс! Лейстрейд! Сюда, быстро!

Они вошли.

— Сюда, — сказал я и подошел к журнальному столику.

Лейстрейд оглядел его, недоуменно хмурясь, он ничего особенного не замечал. Холмс, понятное дело, снова расчихался.

— Нельзя ли убрать отсюда эту гадость? — взмолился он, сморкаясь в насквозь промокшую салфетку.

— Конечно, — ответил я. — Но только вот куда делась эта гадость, а, Холмс?

Покрасневшие глаза моего друга выражали крайнее недоумение. Лейстрейд закрутился по комнате, подошел к письменному столу Халла, заглянул под него. Холмс понял, что аллергическая реакция не была бы столь сильной, если б животное находилось в дальнем конце комнаты. Наклонился и заглянул под журнальный столик, однако ничего там не увидел, кроме ковра и нижнего ряда книг в шкафу напротив. Если б глаза у него не слезились так сильно, он бы наверняка заметил. Ведь он находился прямо над этим местом. Возможно, он просто глазам своим не поверил, тем более что имитация была выполнена совершенно безупречно. Ибо пустое пространство под журнальным столиком лорда Халла было не чем иным, как настоящим живописным шедевром, принадлежавшим кисти Джори Халла.

— Я не… — начал Холмс, но тут кот, видимо, посчитавший моего друга более соблазнительным объектом, нежели сухая корочка хлеба, вылез из-под столика и принялся исступленно тереться о ноги Холмса. Лейстрейд обернулся, и глаза его буквально вылезли из орбит от изумления. Даже я, раскусивший трюк, изумился. Казалось, одноухий кот материализовался из воздуха: круглая голова, тело, хвост с белым кончиком.

Он усердно терся о ногу Холмса и громко мурлыкал. Холмс громко чихнул.

— Довольно, — сказал я своему полосатому помощнику. — Ты свое дело сделал, можешь уходить.

Я подхватил кота на руки и понес его к двери (заработав за свои труды длинную царапину). Бесцеремонно вытолкал его в прихожую и затворил дверь.

Холмс опустился в кресло.

— Боже, — хлюпая носом, пробормотал он. Лейстрейд вообще, похоже, лишился дара речи. Он не сводил глаз со столика и выцветшего турецкого ковра под его ножками: пустого пространства, из которого неведомо как вдруг возник кот.

— Мне следовало бы заметить раньше, — пробормотал Холмс. — Да… но вы… как вы так быстро догадались?.. — В голосе его я уловил обиду и даже нечто похожее на ревность, но тут же простил своему другу.

— Из-за них, — ответил я и указал на ковер.

— Ну да, конечно же! — простонал Холмс. И хлопнул ладонью по покрасневшему лбу. — Идиот! Какой же я идиот).

— Ерунда, — поспешил разуверить я его. — Когда в доме полно кошек, а этот кот, без долгих размышлений выбрал вас в друзья… Представляю, что было бы, если б к вам устремились все десять!

— Так что с этим ковром, я так и не понял? — нетерпеливо воскликнул Лейстрейд. — Довольно симпатичный ковер и, как мне кажется, дорогой, однако…

— Да не в ковре дело, — сказал я. — Тени.

— Покажите ему, Ватсон, — устало попросил Холмс и положил салфетку на колени.

Я наклонился и поднял одну из них с пола.