Несмотря на гнев, голос Трента звучал спокойно.

— Прибиралась, наверное. — А затем подбросил еще одну приманку человеку, которого куда больше волновала его работа, нежели здоровье жены. — Бумаги разбросаны по всему полу.

— Выезжаю немедленно, — рявкнул Лью, а потом добавил: — И если там вдруг открыты окна, ради Бога, немедленно закрой! Приближается гроза, — и с этими словами, даже не попрощавшись, Лью бросил трубку.

— Ну что? — спросила Лори Трента, когда он тоже повесил трубку.

— Едет, — коротко ответил Трент и мрачно усмехнулся. — Этот сукин сын так разволновался, что даже не спросил меня, почему я дома, а не в школе. Пошли!

И они побежали к перекрестку Кленовой и Каштановой улиц. Небо потемнело, гром гремел почти непрерывно. Добежав до синего почтового ящика, что висел на углу, они увидели, как по всей длине Кленовой улицы, уходящей в даль, к холмам, начали загораться огни.

Лиссы с Брайаном еще не было.

— Мне очень бы хотелось пойти с тобой, Трент, — сказала Лори, но лицо выдавало ее. Оно было бледным от страха, а глаза — большие, расширенные, и в них стояли слезы.

— Это ни к чему, — ответил Трент. — Оставайся здесь, жди Лиссу с Брайаном.

Услышав эти имена, Лори обернулась и оглядела улицу. И увидела бегущих навстречу им сестру и брата с коробками для завтраков в руках. Они были еще далеко, и разглядеть их лица их было невозможно, но она сразу поняла, что это Лисса с Брайаном, и сказала Тренту.

— Вот и хорошо, — заметил тот. — Теперь вы, трое, спрячетесь за живой изгородью миссис Редлэнд и ждите, пока мимо вас не проедет Лью. Потом снова можете выйти на улицу, но только ни в коем случае не приближайтесь к дому. Ждите меня на улице.

— Я боюсь, Трент, — слезы побежали по ее щекам.

— Я тоже боюсь, Килька, — сказал он и поцеловал ее в лоб. — Но все скоро кончится.

И не успела она сказать что-то еще, как Трент развернулся и побежал по направлению к дому Брэдбери, что на Кленовой улице. И на бегу взглянул на часы. Было двенадцать минут четвертого.

Воздух в доме был жаркий и спертый, и это его напугало. Ощущение было такое, словно в каждом углу насыпали кучи пороха и рядом стояли люди, готовые в любую секунду поднести к ним горящие фитили. Он представил себе часы в «винном погребке», представил, как они безжалостно отсчитывают секунды и показывают сейчас

00:19:06.

А что, если Лью опоздает?

Впрочем, теперь уже поздно беспокоиться об этом.

И Трент бросился на третий этаж, жадно ловя ртом жаркий, заряженный угрозой воздух. Ему казалось, что весь дом ожил, что он шевелится, содрогается в такт каждой отсчитываемой часами секунде. Пытался сказать себе, что все это не более чем игра воображения, но как-то не слишком получалось.

Вошел в кабинет Лью, открыл наугад два-три ящика, вывалил находившиеся там бумаги на пол. На это понадобилось всего несколько секунд, но, заканчивая разбрасывать их по полу, он услышал во дворе шуршание шин. С улицы въезжал «порш». Сегодня мотор не чихал и не кашлял, очевидно, Лью хорошенько проветрил его быстрой ездой.

Трент выскользнул из кабинета и спрятался в тени, в самом дальнем конце коридора, где они просверлили первые дырки. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Сунул руку в карман за ключом, но не нашарил там ничего, кроме скомканного старого талона на завтрак.