Наиболее поразительными являются картины с изображением святой Агаты, которая держит свои груди на подносе (илл. 15). Под впечатлением от произведения испанского художника XVII века Сурбарана французский поэт XX века Поль Валери в экстазе писал о «радости мук» и «нежных грудях, созданных по образу земного шара»^>[38]. При всей красоте строк едва ли кто-нибудь из современниц поэта прореагировал таким же образом.

В III веке девственной мученице святой Репарате римские солдаты изуродовали грудь раскаленными докрасна щипцами для клеймения. К V веку Репарата уже стала святой покровительницей Флоренции. В ее честь была построена церковь, которая позже стала частью существующего и ныне собора. Картину с изображением ее мучений можно увидеть в Музее Купола (Museo del Duomo). Живописные полотна с изображением страданий женщин-христианок, каким бы нравоучительным ни был их смысл, дали возможность некоторым художникам воплотить на холсте те садистские мысли, на которые их наводила женская грудь.

Есть лишь одно интересное исключение в средневековой иконографии, когда обнаженная женская грудь изображена как знак мольбы. Собственно, это тот же жест, каким древнегреческая куртизанка Фрина добилась своего оправдания на суде. Но в христианском контексте в этом жесте куда больше смирения. Не кто иной, как сама Пресвятая Дева Мария показана обнажившей грудь на Страшном Суде — в настенной росписи церкви в Норт-Кав (Суффолк, Англия)^>[39]. И сделала она это ради спасения грешников, отправляющихся в ад. Пресвятая Дева Мария выглядит как королева XIV века в своей усыпанной драгоценными камнями короне, а ее элегантные груди сжаты узким корсажем. Она воздевает руки, умоляя Христа о милосердии.

Но картины не дадут полного представления о той эпохе. Если мы посмотрим литературу того периода, мы найдем много интерпретаций значения груди, и многие из них связаны с институтом материнства. В средневековом обществе грудь имела особое значение: она была знаком соединения матери и ребенка, связующим звеном между поколениями и олицетворением ранга, благосостояния и ответственности. В одном имевшем большое влияние трактате, автором которого считается Варфоломей Англичанин, о матери сказано, что она та, «кто вынимает грудь, чтобы накормить дитя»^>[40]. (Интересно отметить, что китайский иероглиф, обозначающий слово «мать», — это две стилизованных квадратных груди.)

Даже если мать сама не кормила грудью ребенка, что было не редкостью среди женщин высших классов, кормление грудью считалось материнской обязанностью. Грудное молоко, получаемое непосредственно от матери или кормилицы, было визуальным эквивалентом семейных уз крови, вокруг которых строилось феодальное общество. Законный наследник рода, особенно наследник мужского пола, должен был получить самое лучшее молоко, так как он наследовал отцовское имя.