Глоб, выбивая пальцами на столе марш, ждал, что скажет Артемьев. Тот, в свою очередь, прокручивал в голове все события минувших трех дней. Было совершенно ясно, что его использовали втемную. Оставалось выяснить несколько деталей. Во-первых, кто, а во-вторых, как из этой ситуации теперь выбираться.

— Понятно. Меня подставили.

— Не подставили, а использовали. Интересно, кого они вместо тебя подсунули заказчику.

— Но кто? Кто мог так тонко сработать?

— Ты меня спрашиваешь?

— И что теперь делать?

— Рвать когти.

— Но почему? Я ведь могу доказать.

— Во-первых, доказать, что ты не работал на другого клиента в обход фирмы за большие деньги, ты не сможешь. Курзанов считает, что тебя перекупили. И убедить его в обратном невозможно. Во-вторых, твои доказательства никто не будет слушать. На тебя идет массовая охота. Ты это понимаешь?

Глоб достал из сумки мобильник и протянул Артемьеву.

— Держи. Это только для связи со мной. Для остальных звонков купи другой. Телефон держи выключенным. Включай раз в час и просматривай полученные сообщения. Созваниваться будем только в крайнем случае. Детальная связь через интернет-кафе. У тебя есть где затаиться?

Артемьев кивнул.

— Посиди там несколько дней, затем уматывай. Как приедешь на новое место, сбрось сообщение, но не указывай, где ты. Все понял?

— Спасибо тебе. Ты многим рискуешь.

Глоб поморщился и, не попрощавшись, ушел.

Выйдя из кафе, Артемьев задумчиво побрел по проспекту, пытаясь разложить по полочкам полученную информацию. Итак, волею судьбы в лице неизвестных людей, использовавших его втемную, он из ликвидатора превратился в объект ликвидации. Такое бывает. Но, как правило, в том случае, когда ликвидатора убирают, как свидетеля. Чаще всего это происходило, когда ликвидатор оставлял след, по которому на него могли выйти следственные органы. Ехать на квартиру, которую он получил от фирмы, было равносильно самоубийству. Там наверняка ждала засада. Затаиться на несколько дней в его крохотной однокомнатной квартире, о которой никто не знал, — тоже рискованно. Артемьев был ликвидатором объектов, но знал, что в фирме имеется подразделение поисковиков, способных найти объект на краю света, если есть хоть какие-то концы. Гарантий, что у них нет банка данных регистрационной палаты, в котором он числился как владелец квартиры, не было. И если на него объявлена полномасштабная охота, то сейчас поисковики просматривают все базы данных. Разумеется, изучаются списки владельцев банковских счетов и арендаторов сейфов, но это не страшно, поскольку и счета, и сейфовая ячейка оформлены на другое, неизвестное им имя. Мысленно он похвалил себя за то, что в 2014 году, после распада Российской Федерации, когда, как и в 92-м, в стране царила неразбериха, он не пожалел денег и справил себе несколько паспортов на разные имена, включая два заграничных. Мало того, стал гражданином четырех независимых государств.

Наконец он принял единственно правильное решение и через полчаса вышел из метро «Бабушкинская». Побродив по переулкам, зашел в один из дворов и через несколько минут звонил в дверь квартиры на четвертом этаже. Ему открыл черноволосый паренек лет четырнадцати с грустными миндалевидными глазами, которые при виде Артемьева заискрились радостью.