В комнату заглянула мама:

– Изабель, пора спать. С тобой всё в порядке? – Она подошла ближе и с тревогой взглянула на дочку: – Бель, что с тобой? Почему ты такая грустная?

– Я читаю про снежных барсов. – Изабель шмыгнула носом. – На них все охотятся. Ради красивого меха. А их кости используют в медицине… Ты знала?

– Ох, Изабель. – Мама крепко её обняла. – Но мы хотя бы чуть-чуть помогли защитить снежных барсов, купив эту ёлочную игрушку. Завтра поставим ёлку и повесим на него твоего барса, если хочешь.

– Но их осталось так мало… – Изабель посмотрела на фотографию на экране: снежный барс дремлет на большом валуне, положив голову на передние лапы. «Интересно, а как фотографу удалось подобраться так близко, чтобы сделать снимок?» – подумала она. Барс был похож на большую домашнюю кошку, прилегшую вздремнуть на солнышке. Больше всего девочку умилял его абрикосово-розовый нос и россыпь маленьких тёмных пятнышек на светло-кремовом подбородке. Ей хотелось присесть рядом с ним и погладить его большую голову с аккуратными маленькими ушами.

Она взяла в руки игрушечного барса и провела пальцем по его войлочной голове. Да, купив эту игрушку, она чуть-чуть помогла защитить снежных барсов, но ведь этого мало. Изабель обняла маму, пожелала ей спокойной ночи и стала переодеваться в пижаму. Забравшись под одеяло, она положила своего барса под подушку, сомкнула пальцы на его толстеньком хвостике и вздохнула: разве уснёшь, когда в голове пляшут большие красивые пятнистые кошки?

Изабель повернулась на другой бок и прижалась щекой к тёплой подушке. В комнате было ещё темно – и сегодня воскресенье: можно поспать подольше… Но в темноте раздавался какой-то звук. Девочка сонно моргнула, пытаясь понять, что её разбудило.

Кто-то плакал.

Изабель села на постели и прислушалась. Может быть, Тилли приснился страшный сон и надо сходить проверить? Мама с папой, похоже, спят и ничего не слышат. Изабель вздохнула. Ей так не хотелось вылезать из тёплой постели – в комнате было ужасно холодно. Холоднее, чем обычно. Может, ночью и правда шёл снег?

Плач не умолкал. Собравшись с духом, Изабель откинула одеяло. Бедная Тилли! Она так горько плачет. И, кажется, где-то рядом. Совсем-совсем близко. Изабель зевнула и тряхнула головой, прогоняя остатки сна. Наверное, Тилли проснулась, что-то её огорчило или напугало, и она пришла к старшей сестре, чтобы та её обняла и утешила.

Изабель оглядела комнату – и не узнала её. Всё казалось другим – не таким, как обычно. Но было темно. В темноте всё представляется странным и даже зловещим. Однажды Изабель проснулась посреди ночи и десять минут обмирала от страха, испугавшись собственного платяного шкафа.

Плач захлебнулся, словно плачущему уже не хватало сил на рыдания.

– Тилли, ты здесь? – прошептала Изабель. – Я тебя не вижу. Тебе приснился страшный сон?

Тишина – никто больше не плачет. Но Изабель была уверена, что Тилли здесь и она её слышала. Тишина была насторожённой, выжидающей. Как будто Тилли затаила дыхание.

– Я не сержусь. Что случилось? – Изабель снова моргнула. Её глаза потихонечку привыкали к темноте, и она разглядела в изножье кровати крошечный съёжившийся комочек – там кто-то сидел. – Тилли, иди, я тебя обниму. – Изабель забралась обратно в постель и закуталась в одеяло. Она никак не могла согреться. Жалко, что одеяло такое тонкое. И какое-то странное, непривычное.