Рута ждала его под липой. Дул ветер, дерево трещало и стонало.

— Будет дождь, — сказала она вместо приветствия.

Они молча шли по Большаку, а потом свернули в свой лес за Воденицей. Изыдор шел на полшага сзади и украдкой смотрел на голые плечи девушки. Ее кожа казалась такой тонкой, почти прозрачной. Ему хотелось дотронуться до нее и погладить.

— Помнишь, как-то давно я показала тебе границу?

Он кивнул головой.

— Мы должны были когда-нибудь ее исследовать. Я иногда не верю в эту границу. Она пропустила чужих…

— С точки зрения науки такая граница вообще невозможна.

Рута рассмеялась и схватила Изыдора за руку. Потянула его в гущу низких сосен.

— Я покажу тебе что-то.

— Что? Сколько у тебя еще того, что ты хотела бы показать? Покажи мне сразу все.

— Так не получится.

— Оно живое или мертвое?

— Ни то ни другое.

— Какой-нибудь зверь?

— Нет.

— Растение?

— Нет.

Изыдор остановился и спросил с тревогой:

— Человек?

Рута не ответила. Отпустила его ладонь.

— Я не пойду, — сказал он и сел на корточки.

— Нет так нет. Я ведь не заставляю.

Она опустилась рядом с ним на колени и рассматривала дорожки больших лесных муравьев.

— Иногда ты такой умный. А иногда такой глупый.

— Но глупый чаще, — сказал он грустно.

— Я хотела показать тебе кое-что странное в лесу. Мама говорит, это центр Правека, а ты не хочешь идти.

— Хорошо, идем.

В лесу не было слышно ветра, зато стало душно. Изыдор видел на шее Руты маленькие капельки пота.

— Давай отдохнем, — отозвался он сзади. — Ляжем тут и отдохнем.

— Сейчас начнется дождь, пошли.

Изыдор лег на траву и положил руки под голову.

— Я не хочу смотреть никаких центров мира. Хочу лежать здесь с тобой. Иди сюда.

Рута заколебалась. Она отошла на несколько шагов, потом вернулась. Изыдор зажмурил глаза, и Рута превратилась в размытое очертание. Очертание приблизилось и село на траву. Изыдор вытянул перед собой руку и наткнулся на ногу Руты. Под пальцами он чувствовал маленькие волоски.

— Я бы хотел быть твоим мужем, Рута. Я хотел бы с тобой заниматься любовью.

Она отдернула ногу. Изыдор открыл глаза и посмотрел Руте прямо в лицо. Оно было каким-то холодным, ожесточенным. Не таким, какое он знал.

— Я никогда не буду этого делать с кем-то, кого люблю. Только с теми, кого ненавижу, — сказала она и встала. — Я пошла. Если хочешь, то идем со мной.

Он торопливо встал и двинулся за ней, как всегда на полшага сзади.

— Ты изменилась, — сказал он тихо.

Она резко повернулась и встала.

— Конечно, изменилась. А ты удивлен? Мир — злой. И ты это знаешь. Что это за Бог, который создал такой мир? Он или сам злой — если разрешает зло, — или у него в голове все помутилось.

— Нельзя так говорить…

— Мне можно, — сказала она и побежала вперед.

Стало очень тихо. Изыдор не слышал ни ветра, ни птиц, ни жужжания насекомых. Было пусто и глухо, словно он попал в пух, в самую середину огромной перины, в снежный сугроб.

— Рута! — крикнул он.

Она мелькнула между деревьями, а потом исчезла. Изыдор помчался в том направлении. Он беспомощно оглядывался по сторонам, потому что понял, что не сумеет без нее вернуться домой.