Какие самые простые ошибки в государственной политике совершают руководители?

Иногда они впадают в гордыню и демонстрируют самоуверенность, а порой упускают возможность преобразований, когда таковая появляется[377].

Какими лидерами вы восхищаетесь и почему?

Де Голлем, Дэн Сяопином, Уинстоном Черчиллем. Де Голлем из-за его громаднейшей силы воли. Его страна была оккупирована. Он был «однозвездным» бригадным генералом, но он представлял Францию… Когда англичане и американцы отвоевали Северную Африку, он отправился в Алжир и посетил столицу Алжир, где встретился с французским генералом, «четырехзвездным» генералом. Он сказал: «Жиро, ты генерал Франции. Что делает американский солдат на входе, защищая тебя?» Он был очень практичный человек… У него была сила воли и практическая смекалка. Дэн был великим человеком, потому что он превратил Китай из страны с перебитым хребтом, которая взорвалась бы, как Советский Союз, в то, что он представляет собой сегодня на пути к превращению в крупнейшую экономику мира. Черчилль, потому что любой другой человек уже давно бы сдался. А он сказал: «…Мы будем сражаться на пляжах. Мы будем сражаться в полях и на улицах. Мы никогда не сдадимся». Говорить такое, когда твои войска потерпели поражение… требовало огромной силы воли и жизнелюбия и решимости не поддаться немцам…Если вы спросите американцев, кем они восхищаются, они скажут: Рузвельтом. Ведь Рузвельт обладал силой и индустриальной мощью Америки[378].

Из моих коллег по кабинету министров Го Кенг Сви повлиял на результаты, которых добился Сингапур. У него был широкий ум и сильный характер. Когда у него было противоположное мнение, он возражал против моих решений и вынуждал меня пересмотреть условия, на которых они принимались. В результате мы достигали лучших решений для Сингапура. В середине кризиса его анализ был всегда точным, с научными выкладками и объективностью, которые всегда меня убеждали. Его здравый подход к проблемам содействовал тому, чтобы я энергичнее продолжал действовать по, казалось бы, невозможным вариантам… Он был моим спецуполномоченным по улаживанию конфликтных ситуаций. Я регулировал политические условия так, чтобы его жесткая политика, которую мы совместно формулировали, могла бы быть реализована… Он руководил делами обороны, читал классиков по вопросам стратегии – Сунь-цзы, Клаузевица, Лидделла Харта. Он подписывался на военные журналы, чтобы быть в курсе новейших новостей в области военной боевой техники. Он посылал мне книги и статьи с отметками на полях, выделениями в тексте, настаивая на том, что я должен знать достаточно для принятия решения по вопросу моего одобрения[379].

Каким вы хотите, чтобы запомнили вас?

Я бы не хотел, чтобы обо мне помнили как о государственном деятеле. Прежде всего, я не отношу себя к категории государственных деятелей. Я считаю себя решительным, последовательным, настойчивым. Я деятельная натура. Я стараюсь каждое дело доводить до его логического конца. Вот и все… Любой, кто считает, что он государственный деятель, должен обратиться к психиатру