– Думаю, через неделю эскадра будет полностью готова, – сообщает мне Сорокин.

– Долго, – качаю головой. – Морякам еще хоть какие-то учения провести надо. Это же не балтийцы с их сплаванностью. Тут привыкли, что несколько кораблей гуляют от Азова до Керчи и обратно, а прочие морячки баб на базах тискают.

Мэри со мной нет. Воинственная супруга после рождения детей больше внимания уделяет потомству, чем мне. Не верится, но даже уговаривать ее остаться практически не пришлось. А вот Петр, знаю точно, прихватил свою новую возлюбленную с собой. Он царь, ему можно. Мне одному намного легче. Раз солдаты вынуждены обходиться без женских ласк, то и генералам не годится выделяться из воинского коллектива. Да и мешают женщины в походе, если честно. Половину Северной войны Мэри провела со мной, а в итоге я вынужден был хоть немного заботиться о ней да изредка еще уделять внимание. Пусть подруга все понимала, а кое-где даже помогала, однако без нее я чувствовал себя намного спокойнее и свободнее. Война – дело мужское, даже если твоя жена была когда-то весьма известным пиратским капитаном.

– Надо. Но кое-что проведем по дороге.

С десантом на борту, когда присутствие команд делает условия существования невыносимыми. Возможные же катастрофы из-за какой-нибудь глупости вроде столкновения вообще будут иметь фатальные последствия. Хотя на пути в Керчь можно ограничиться лишь самым общим и необходимым.

– Ты экзамен у капитанов и офицеров прими, – советую я. – И хотя бы небольшое учение прямо рядом с Азовом. По мере вступления кораблей в строй. Отправлять в Керчь будем партиями. Нам в первую голову обязательно необходимо усилить сухопутную группировку. Как понимаю, сюда турки сразу не пойдут. Им интереснее и важнее наш гарнизон в Керчи уничтожить.

– Сделаю.

Я доверяю Косте как себе. Когда прошел с человеком все Карибское море, поневоле иных чувств испытывать не станешь.

Хорошие были времена! Тогда мы отвечали лишь за себя и за тех, кто шел под Веселым Кабаном. Лишь лихие налеты без всяких масштабных кампаний. Поневоле позавидуешь тем, кому не суждено было взлететь вверх по карьерной лестнице.

– Что с припасами?

– Сухарей, круп и муки достаточно. С солониной хуже. Половина бочек протухла. Теперь будем менять. Да и часть пороха подмокла. Итог – после погрузки останемся вообще без запаса. Хранили его плохо.

– Найти виновного, – что-то я стал безжалостен вполне в петровском духе. Но Петр чаще грозится карами, чем реально вешает зарвавшихся дельцов. Заменить их все равно некем. Новые лучше не будут. Я уже не говорю про ближайших сподвижников, порою запускающих ухватистые руки в казну.

Да и я казнить никого не собираюсь. Тут же куча причин. Ну, не имеет понятия человек, как надо хранить черный порох! Протекающая крыша, повышенная влажность, скверная тара – причин может быть столько! Мы же сами не обновляли пороховые склады, отправляя все на запад. С солониной еще проще. Это же не консервы в металлической упаковке, да еще для гарантии смазанной сверху солидолом. Просто сильно просоленное мясо, которое обязано испортиться, и весь вопрос лишь – когда? Срок хранения весьма приблизителен, одна бочка может простоять полгода, другая испортиться через пару недель. И разумеется, все начнут валить один на другого. Мол, понадеялся, а тот виноват. И так по кругу.