Бриг заранее заказал обмундирование для Дэвида, на глаз определив размер, очень точно. Капрал без труда подобрал для него комбинезон, выдал сапоги, высотно-компенсирующий комбинезон, перчатки и шлем.

Бриг взял форму из личного шкафчика, и они пошли в комнату ожидания, неуклюже двигаясь в раздутых комбинезонах, со шлемами в руках.

Дежурные пилоты оторвались от шахмат и журналов, узнали генерала и встали, приветствуя его, но атмосфера была легкой и неформальной. Бриг пошутил, все посмеялись, и они с Дэвидом отправились в помещение для инструктажа.

Быстро, но не опуская никаких подробностей, генерал рассказал о предстоящем патрульном полете, проверил, как Дэвид владеет радиоаппаратурой, помнит ли опознавательные сигналы и другие необходимые сведения.

– Все ясно? – спросил он наконец и, когда Дэвид кивнул, продолжил: – Помните, что я вам говорил. Мы воюем. Если увидим чужих, нападаем немедленно. Ясно?

– Да, сэр.

– Последние несколько недель прошли спокойно, но вчера произошел конфликт у Эйн Нахава, нападение на пограничный патруль. Так что сейчас мы настороже. – Он взял шлем и планшет с картами, потом повернулся к Дэвиду, набычился, глядя на него своими свирепыми карими глазами с золотистыми искрами. – Погода ясная. Когда поднимемся на сорок тысяч, увидите все, каждый дюйм, от Рош Ханикры до Суэца, от горы Хермон до Эйлата; увидите, какая она маленькая, наша страна, как она уязвима для врагов, окружающих нас. Вы говорили, что ищете достойного дела... Может быть, защита судьбы и будущего трех миллионов человек – достойное занятие для мужчины?

На маленькой электрической тележке они проехали по длинному подземному коридору и оказались в бетонном бункере, которым заканчивался луч звезды; центром этой звезды было огромное бетонное сооружение на поверхности. Здесь они слезли с тележки.

В ряд стояли шесть "миражей", стройные, гладкие, с носами-иглами; они присели, как нетерпеливые звери на поводке; очертания их были привычны, хотя коричнево-зеленая маскировочная пустынная окраска и звезда Давида на фюзеляже казались странными.

Бриг расписался за две машины; он улыбнулся, ставя под номером Дэвида имя "Батч Бен-Йок".

– Прозвище не хуже других, летать не помешает, – сказал он. – У нас страна анонимов и вымышленных имен.

Дэвид, чувствуя, что вернулся домой, разместился в тесной кабине. Абсолютно знакомо здесь было все, его руки привычно потянулись к массе переключателей, рычажков, приспособлений и приборов: он начал предполетную проверку.

В замкнутом пространстве бункера гром двигателей ударил по барабанным перепонкам; этот грохот можно было вытерпеть только благодаря перфорированным стальным глушителям в стенах сооружения.

Бриг – на голове у него был пестро раскрашенный шлем – взглянул на Дэвида и дал сигнал на взлет. Дэвид ответил тем же и протянул руку, чтобы закрыть перплексовый фонарь. Перед ними взвилась вверх стальная стена, лампочки над головой сменили красный цвет на зеленый.

Никакой рулежки к месту взлета, никаких наземных процедур. Крыло к крылу они вынырнули по рампе из бункера на солнечный свет. Перед ними тянулась длинная коричневая взлетная полоса, и Дэвид до предела передвинул дроссель, включил форсаж, отмечая для себя, как тяга могучих двигателей передается через обивку сиденья. Они неслись меж зеленых полей, нос истребителя нацелился в синеву неба, и Дэвид снова испытал эйфорию полета на реактивной тяге.