Руки у него были опытные, привычные, он сумеет преодолеть сопротивление, не напугает ее. Дэвид сдвинул тонкий материал бикини и удивился упругости и тяжести ее груди, большие коричнево-розовые соски оказались каменно-твердыми под его прикосновением.

Поразительно, совершенно для него непостижимо, необычно: Дэвид не привык к отказам, но Дебра положила руки ему на плечи и оттолкнула его с такой силой, что он потерял равновесие и соскользнул со скалы, ободрав локоть и остановившись у самой кромки воды.

Он гневно вскочил на ноги, Дебра гибким движением тоже поднялась, на ходу застегивая купальник. Одним прыжком оказалась на краю скалы, нырнула, без брызг уйдя под воду, вынырнула на поверхность и крикнула:

– Я тебя перегоню на обратном пути.

Дэвид не принял вызова и с достоинством поплыл назад. Когда он, мрачный, вышел на берег, Дебра некоторое время разглядывала его лицо, потом улыбнулась.

– Когда ты сердишься, ты кажешься десятилетним ребенком, – сказала она не слишком тактично, и Дэвид мрачно побрел в свою комнату.

Он по-прежнему держался достойно и отчужденно, когда они вечером обнаружили дискотеку "2001 год", которую проводили ниже по берегу несколько парней-англичан. Они остановились у стола, за которым уже сидели две стюардессы и несколько оборванных бородачей. Музыка была достаточно громкой и ритмичной, чтобы сместить позвонки и вытряхнуть все внутренности, и стюардессы смотрели на Дэвида с почти набожным восторгом; Дебра с холодным интересом обратила на это внимание и предложила потанцевать. Слегка смягченный этой женской игрой, Дэвид отказался от своей маски ледяного короля.

Они хорошо чувствовали друг друга, быстро уловили резкий ритм и с изяществом, привлекшим внимание остальных танцоров, исполнили примитивный танец, от которого несло Африкой.

Когда ритм сменился, Дебра прижалась к Дэвиду всем телом. Он чувствовал, что от нее исходит какая-то электризующая, будоражащая сила, и понял, что отношения с этой женщиной никогда не будут спокойными и безмятежными. Слишком глубоки ее чувства, слишком сильны и всегда готовы к мгновенному выплеску.

Когда музыка кончилась, они оставили Джо и Ханну за графином красного вина, а сами пошли по тихой улице к берегу.

Луна освещала темные прибрежные утесы на берегу и отражалась в море множеством желтых бликов. Шумел легкий прибой, шуршал камешками; они разулись и пошли вдоль берега босиком, по щиколотку в воде.

Потом отыскали углубление в утесе, почти скрытое со всех сторон, и остановились, чтобы снова поцеловаться. Дэвид ошибочно принял мягкость Дебры за приглашение продолжить с того места, где остановился днем.

Дебра решительно отстранилась и гневно сказала:

– Черт тебя побери! Ты умеешь чему-нибудь учиться? Я не хочу этого! Неужели нужно каждый раз начинать заново?

– В чем дело? – ее тон обидел Дэвида, сопротивление рассердило. – Сейчас двадцатый век, дорогая. Девственницы в этом сезоне не в моде. Ты разве не слышала?

– А избалованные мальчишки должны сперва подрасти, – ответила она.

– Спасибо! – рявкнул он. – Терпеть оскорбления от профессиональной девственницы я не собираюсь.