Но девушка оказалась таким молчаливым эфирным созданием, что они забыли о ней и говорили, словно наедине. Наконец Митци без перехода добавила:

– Папа тебя ждет и облизывается, словно голодный людоед. Я ужинала с ним в субботу вечером, он тебя вспомнил миллион раз, не меньше. Странно будет видеть тебя на верху здания Морганов, в угольно-черном костюме, на утреннем совещании в понедельник...

Дэвид неожиданно встал в ванне, выплеснув потоки воды и мыльной пены, и принялся яростно растирать промежность. Девушки с интересом следили за ним, глаза темноволосой так расширились, что, казалось, заполнили все лицо.

Дэвид снова сел, опять выплеснув воду через край.

– Не пойду! – сказал он.

Повисла долгая тяжелая тишина.

– Как это – не пойдешь? – робко спросила Митци.

– А вот так, – ответил Дэвид. – Не пойду в "Группу Морган".

– Но ты должен!

– Почему? – спросил Дэвид.

– Ну, то есть, это решено. Ты обещал папе, что когда закончишь службу...

– Нет, – ответил Дэвид, – я ничего не обещал. Это он так решил. Вот ты сейчас сказала про совещание утром в понедельник, и я понял, что не вынесу этого. Наверно, я всегда это знал.

– Куда же ты пойдешь? – Митци опомнилась от удивления, и ее пухлые щеки залил румянец волнения.

– Не знаю. Знаю только, что не буду смотрителем чужих достижений. "Группа Морган" не для меня. Ее создали дедушка, папа и дядя Пол. Слишком большое и холодное...

Митци, разрумянившись, блестя глазами, кивнула в знак согласия, очарованная перспективой непослушания и открытого вызова.

Дэвид тоже приободрился.

– Я сам найду себе дорогу. Должно быть что-то другое, большее.

– Да. – Митци кивнула так энергично, что очки чуть не свалились с носа. – Ты не такой, как они. Ты засохнешь и умрешь в деловом костюме.

– Мне нужно найти свою дорогу, Митци. Она должна где-то быть.

Красный от обжигающей воды, окутанный легкими струйками пара, Дэвид вышел из ванны. Он натянул махровый купальный халат и отправился в спальню, а девушки шли следом и кивали, одобряя провозглашение Дэвидом Морганом независимости. Но Митци, однако, все испортила.

– А что ты скажешь папе? – спросила она.

Вопрос остановил поток Дэвидова красноречия; задумавшись, Дэвид поскреб волосы на груди. Девушки ждали.

– Он тебя вторично не отпустит, – предупредила Митци. – Без отчаянной борьбы.

В этот миг храбрость покинула Дэвида.

– Я уже все сказал ему однажды и повторять не буду.

– Сбежишь молчком? – спросила Митци.

– Я не собираюсь бежать, – с ледяным достоинством ответил Дэвид, доставая бумажник с кредитными карточками. – Просто оставляю за собой право самому определять свое будущее. – Он подошел к телефону и начал набирать номер.

– Куда ты звонишь?

– В аэропорт.

– И куда полетишь?

– Туда, куда летит первый рейс.

– Я тебя прикрою, – преданно заявила Митци. – Ты правильно поступаешь, воин.

– Еще бы, – согласился Дэвид. – Иду своим путем – и трахну всех остальных.

– У тебя найдется для этого время? – хихикнула Митци, и тут темноволосая девушка впервые заговорила, хриплым напряженным голосом, не отрывая взгляда от Дэвида:

– Не знаю, как остальные, но можно я буду первая?