Но прошло еще десять лет. Кончилось и безвременье...
...Летними вечерами, когда добреют люди и беспощадное весь день солнце миролюбиво прячется за крыши домов, бывший вышибала Сема выбирается во двор.
Сидит на скамеечке рядом с мужиками-соседями, стучащими костяшками домино. Сам не играет. Да и не смотрит, как играют другие. Домино во дворе стало популярным совсем недавно, с тех пор как в освободившиеся квартиры въехали новые жильцы. Сема не потому не следит за игрой, что ему неприятны игроки. Он умеет ладить с людьми, научился за жизнь. И с соседями ладит. Даже с теми, кто злоупотребляет неместным произношением слога «го». И Сему во дворе уважают, относятся почтительно, хотя и снисходительно, как обычно к старикам.
Его игровая пассивность объясняется просто. Осваивать домино ему уже поздно. И это понимают все. Не зовут уже.
Сема кротко сидит на краю скамейки. Выцветшими глазами смотрит перед собой. На все, что попадает в поле зрения. На котов, вальяжно вышагивающих по двору... На бывшую однокашницу Фаину (уже лет пятьдесят как тетю Фаю), вывешивающую постиранное белье... На бредущего сквозь арку дворового наркомана Стасика, который мог бы быть его внуком, если бы он, Сема, пятьдесят три года назад простил его бабушке Полине поход в кино с Петькой-очкариком из соседнего двора.
Сема смотрит прямо перед собой и видит лишь то, что попадается ему на глаза. О чем при этом думает, что вспоминает?.. Вспомнить ему есть что. Как, впрочем, и всем, дожившим до его возраста.
Залетный
И среди молодежи, специализирующейся на «разведении», случаются самородки. Случается — это, пожалуй, громко сказано. Большинство работает не мудрствуя, по старинке, но без присущей старине изящности и психологичности. Используют чаще всего один-два приема. Либо затевают диспут-прессинг и норовят поймать на слове. Либо ссылаются на авторитеты.
Но ханжески проворчать в очередной раз, что молодежь и в этом деле ни на что не годится, не годится и в подметки «спецам» ветеранам, язык не повернется. Повернуться ему помешает мысль: а как же Гена?..
История Гены показательна еще и как воплощение спорной мысли: одесситом не обязательно родиться. Одесситом можно стать.
Но для начала следует определиться со значением термина «развести». «Развести» — означает таким образом психологически обработать клиента, чтобы, как говорят в Одессе, поиметь с него то, что тебе требуется. Либо в материальном смысле, либо в смысле некоторой услуги. Если в результате направленной психологической обработки, запудривания мозгов клиент-противник принимает твою сторону или признает себя неправым, это тоже называется «разведением».
Итак, Гена.
Гена был самородком. В искусство «разведения» он внес свежую струю, задал ему новое направление и сам же это направление снабдил некоторыми хрестоматийными уже примерами и сценариями.
Жила, которую разработал этот правильный юноша с внешностью аккуратиста-отличника — не подхалима, лежала даже не у поверхности. Она открыто покоилась на виду у всех. Но все (имеется в виду афористическая братия) бездумно перешагивали через нее. Либо не замечая жилу, либо урывая от нее по мелочам. До глобальной разработки карьера руки ни у кого почему-то не доходили. Вот уж действительно, хочешь спрятать — положи на видное место.