Майкл повесил мою куртку в гардеробную и провел меня в просторную гостиную с высоким потолком, украшенным причудливой лепниной. На приставном столике дымилась большая чаша. Зачерпнув из нее, Майкл наполнил стакан и протянул мне.

– Глинтвейн? – предложил он.

Я кивнула и приняла стакан из его рук.

– Лучшее средство от зимней стужи, на мой взгляд, – прибавил Майкл. – Вы, скандинавы, называете это «глогг», верно?

Я не любитель спиртного, но в тот вечер немного выпить не помешало.

Майкл повернулся к стоявшему рядом невысокому мужчине.

– Мартин, познакомься, это Эффи. Она синтетический биолог…

Зардевшись, я уставилась в пол и поднесла стакан к губам.

Майкл скорчил гримасу.

– То есть доктор Хедегаард. Доктор Хедегаард – синтетический биолог. Прости за фамильярность, я не хотел…

– Глупости, – шепнула я, взяв его под руку. – Просто я не привыкла быть в центре внимания.

– Синтетический биолог. Как интересно, – проговорил Мартин, пропустив мою последнюю реплику мимо ушей. Это был приземистый сутулый человек с коротко остриженными седыми волосами. Из глазниц остро поблескивали фоторецепторы: искусственные глаза. Кажется, где-то я его видела. – Вы расцениваете свою работу как продолжение естественной эволюции?

Я кивнула, стараясь не таращиться на его вставные глаза.

– Смотря как понимать. Если термитник – это естественный феномен, тогда и пулемет тоже. Все естественно.

– А что вы думаете про современное состояние эволюции человека?

– Тупик, – не задумываясь, отрезала я.

Вставные глаза сверкнули.

– Доктор Хедегаард влюблена в свое дело, – рассмеялся Майкл. – На этом вынужден вас покинуть – проверю, как там ужин.

И он удалился на кухню.

Оставшись одна в комнате, полной незнакомых людей, я обычно отсиживалась где-нибудь в углу, но в тот вечер я очутилась в центре внимания. Один увлекательный диалог следовал за другим. Все эти замечательные люди, равные мне по уму, стали глотком свежего воздуха; я как будто очутилась в своей лаборатории, в спокойствии и безопасности.

Пока мы болтали, я изучала гостей. У многих были протезы, причем не спрятанные под одеждой, а едва ли не с гордостью выставленные на обозрение. Один из гостей упомянул, что воевал в одном полку с Майклом. Я не стала говорить, что на войне погиб мой брат. Упакованная в несколько слоев одежды, я слегка позавидовала их гладким металлическим конечностям.

Майкл заглянул в гостиную и огласил:

– Ужин подан!

Мой собеседник с искусственными глазами улыбнулся, жестом пригласив меня пройти впереди него. Гости уже переместились в столовую, где лишь одно место оставалось незанятым – рядом с пустым стулом во главе стола. Я села и расправила на коленях салфетку. Подали первое блюдо. Официант поставил передо мной тарелку.

Я сжалась в комок.

На тарелке дымилось нечто, напоминающее мясо. Возможно, суррогат? Из кухни вынырнул Майкл, сел во главе стола и поднял тонкий фужер с шампанским.

– Тост!

Бокалы взлетели в воздух. Я потянулась к своему.

Майкл оглядел присутствующих.

– За старых друзей, – провозгласил он, кивнув каждому из гостей, и остановил взгляд на мне. – И за новых! – Он чокнулся со мной. – За истину, за жертвенность, за братство всех живых существ!