То была женщина, нет, девушка лет двадцати, в расстегнутой фланелевой рубашке и замаранных трусах. В дневном свете ее глаза отливали красным. Поворачивая голову то влево, то вправо, она ковыляла вниз по улице, ноги ее не слушались. Темные волосы сбились в колтун, неподвижно стоявший над головой.

Криспен и его люди выхватили оружие и кричали ей вслед, приказывая остановиться. Уитмен выругался: если она уйдет, скроется в переулке, пиши пропало. Лучше поберечь дыхание. Да и слов она уже не разбирает. Уитмен подбежал на минимальное безопасное расстояние, поднял «Тейзер», прицелился.

Девушка медленно обернулась и зашипела. Вот-вот прыгнет.

Уитмен нажал на спусковой крючок. Два крошечных электрода прошили фланель. Раздался характерный противный треск. Девушка беззвучно упала, как подкошенная, и зашлась в судорогах. Она даже не вскрикнула.

Подбежал Криспен, обеими руками вцепившись в пистолет.

– Попалась, – без конца повторял он с явным облегчением в голосе. – Попалась!

– В этот раз – да, – ответил Уитмен.

Атланта, штат Джорджия

Сидя в зале видеонаблюдения, Дэн Филипс внимательно следил за прибытием Тринадцатой. Ее взяли живой – это хорошо. Чрезвычайно важно.

В морге Центра профилактики и контроля заболеваемости лежали двенадцать тел. Двенадцать тел, а точнее то, что от них осталось. Их анатомировали, изучая орган за органом, разделяя клетки в центрифуге; над обнаружением бактерий и вирусов трудились сотни лаборантов, вооруженных мощными электронными микроскопами. Однако много ли могут рассказать трупы?

На экране перед Филипсом оперативный сотрудник регистрировал прибытие нового объекта. Никто не потрудился зачитать ей её права или найти для нее несколько слов перед тем, как втолкнуть в палату с пониженным давлением. Прикасаться к ней избегали. Руки завели за спину, на лицо натянули защитную маску – она искусала не один десяток людей, в Центре с такими не церемонились.

В палате поддерживалось чуть более низкое давление, чем в коридоре, и при распахивании двери воздух устремлялся внутрь, а не наружу. Это должно было приостановить распространение патогенных микроорганизмов, носителем которых мог быть субъект. В палату разрешалось входить только в костюме биологической защиты второго уровня. Система видеонаблюдения не выключалась ни на секунду. Прочие устройства фиксировали температуру тела субъекта, частоту сердцебиения и уровень кислорода в крови.

В прошлом, когда-то очень давно, директор Филипс был нейрохирургом. Сейчас, с идеальной, волосок к волоску, стрижкой и блеском в глазах он больше походил на политика. Когда Уитмен вошел в зал видеонаблюдения, в его лице не дрогнул ни один мускул. В полном молчании они наблюдали за новоприбывшей.

На экранах не происходило ничего особенного. Когда персонал покинул палату, девушка упала без сил. В отсутствии потенциальной жертвы она сжалась в комок, сидя на полу, не обращая внимания на койку, и принялась раскачиваться из стороны в сторону, – стереотипные движения, вероятно, действовали на нее успокаивающе.

– Ты, должно быть, сумел добраться в рекордный срок, – наконец сказал Филипс, прокашлявшись.