— Ну, не все… — со знающим видом заметил лопоухий. — Донные пока уклоняются… Русло-то ещё не тралили…

И Анчутке живо припомнился водяной Хлюпало, в бритом виде сильно похожий на бежавшего в Аргентину Бормана…

— Причём лучше под первый призыв угодить, — озабоченно добавил серый с подпалинками. — А то потом дедовщина всякая начнётся…

Анчутка висел вниз головой и моргал.

— Н-не… — опасливо протянул он наконец. — Я тогда, пожалуй, тоже… уклонюсь…

— Ага!.. — серый победно осклабился. — Уклонился один такой!.. А куда ж ты денешься? Загребут — и на комиссию!..

— А у меня правая ножка хромая! — нашёлся Анчутка, — Пьяный поп кадилом огрел… при царском режиме…

Насчёт хромоты он, понятно, приврал, но хромоту, в конце концов, можно было изобразить, тем более что и шрамик вот на коленочке остался… Домовые злорадно всхохотнули:

— Ты ещё на плоскостопие сошлись!.. Ты кто? Гражданин? Гражданин! Ну так вперёд и с песней! «Не плачь, кикимора!..»

— Да я ж ещё не гражданин…

— Ну станешь!

Обмякший Анчутка свисал со стропила наподобие тряпочки. Замшевый лобик собран в гармошку. Домовые переглядывались с ухмылкой.

— А что вообще нужно… для гражданства?..

— У-у, бра-ат… — тот, что покрупнее, с деланным сочувствием оглядел Анчутку и принялся сокрушённо качать головёнкой и цокать язычком. — Ну, нам-то, местным, проще: подал заявление — и всё… и гражданин… А вот для таких, как ты, для беженцев… Кикимору-мать триста раз проклянёшь, пока гражданство выбьешь…

— А если не выбью? — в страхе спросил Анчутка.

— Ну и никаких тебе прав…

— Например!

— Н-ну… голосовать не будешь…

Анчутка опешил и надолго замолчал, соображая, в чём тут подвох.

— А оно мне надо? — искренне спросил он наконец. — Ну не буду я голосовать… Зато в армию не пойду!

Домовые разом оборвали смех. На личиках — растерянность и обида. Нет, такого цинизма они даже от лыцкого беженца не ожидали.

— Ах ты, морда дезертирская… — изумлённо и угрожающе начал серый с подпалинками, но не договорил — задохнулся от возмущения. — Это что же? Мы, значит, межу охранять, демократию отстаивать, а ты, змей, закосить решил?.. В нетях решил сказаться?.. Да я тебя сейчас…

— Тише ты… — испуганно прошипел лопоухий, вцепившись товарищу обеими лапками во вздыбленную на загривке шёрстку. — Не шуми!.. Этого разбудишь… внизу…

— Не замай!.. — огрызнулся тот, сжимая кулачки и делая шажок к Анчутке. — Набежало вас тут, обезьян дымчатых, из-за Чумахлы! Шагу уже ступить некуда!.. Тебя кто сюда звал?..

Анчутка разжал коготки и, кувыркнувшись через головёнку, мягко пал на задние лапки. Конечно, с двумя противниками (пусть даже и плюгавенькими) в одиночку он бы не справился, но внизу, всхрапывая, ворочался Африкан, и это вселяло в беженца уверенность. Кроме того, у него было кое-что для них припасено…

— Сгинь! Контр-ра!.. — ликующе провозгласил Анчутка, сильно жалея, что не может увидеть себя со стороны.

Серый с подпалинками подавился, злобно выпучив и без того выпуклые глазёнки. Лопоухий присел.

— Существуешь, вражина?.. — вдохновенно продолжал Анчутка. — Учению перечишь, жмара запечная?..