причину, или же, поскольку мы составляем часть природы, которая

сама через себя, без других индивидуумов, адекватно представлена

быть не может.

Гл. II. Желания, вытекающие из нашей природы таким образом,

что могут быть поняты через одну только нее, — это те желания,

которые относятся к душе, поскольку она представляется состоящей

из идей адекватных; остальные желания относятся к душе, лишь

поскольку она представляет вещи неадекватно, и сила и возрастание

их должны определяться не человеческой способностью, а

могуществом вещей внешних. Поэтому первые справедливо

называются действиями, вторые же состояниями пассивными, ибо

первые всегда показывают нашу способность, вторые же, наоборот,

— нашу неспособность и познание искаженное.

Гл. III. Наши действия, т.е. те желания, которые определяются

способностью или разумом человека, всегда хороши; остальные

желания могут быть как хорошими, так и дурными.

Гл. IV. Таким образом, самое полезное в жизни —

совершенствовать свое познание или разум, и в этом одном состоит

высшее счастье или блаженство человека; ибо блаженство есть не

что иное, как душевное удовлетворение, возникающее вследствие

созерцательного (интуитивного) познания бога. Совершенствовать

же свое познание — значит не что иное, как познавать бога, его

атрибуты и действия, вытекающие из необходимости его природы.

Поэтому последняя цель человека, руководствующегося разумом, т.е.

высшее его желание, которым он старается умерить все остальные,

есть то, которое ведет его к адекватному постижению себя самого и

всех вещей, подлежащих его познанию.

581

Гл. V. Поэтому нет разумной жизни без познания, и вещи хороши

лишь постольку, поскольку они способствуют человеку наслаждаться

духовной жизнью, состоящей в познании. И, наоборот, только то, что

препятствует человеку совершенствовать свой разум и наслаждаться

разумной жизнью, мы называем злом.

Гл. VI. Но так как все то, для чего человек служит производящей

причиной, необходимо хорошо, то, следовательно, зло для человека

может возникать только из внешних причин, — именно поскольку он

составляет часть всей природы, законам которой человеческая

природа принуждена повиноваться и приспособляться к ней едва ли

не бесчисленными способами.

Гл. VII. Да и невозможно, чтобы человек не был частью природы

и не следовал ее общему порядку. Но если он вращается среди таких

индивидуумов, которые сходны с его природой, то тем самым

способность человека к действию найдет себе помощь и поддержку.

Наоборот, если он находится среди таких индивидуумов, которые

всего менее являются сходными с его природой, то едва ли он будет в

состоянии приспособиться к ним без большого изменения.

Гл. VIII. Все, что, по нашему мнению, составляет в природе

вещей зло, иными словами, все, что может препятствовать нам

существовать и наслаждаться разумной жизнью, все это нам

позволительно удалять от себя тем путем, который нам кажется

надежнее. И, наоборот, все, что мы считаем добром, т.е. полезным для

нашего самосохранения и наслаждения разумной жизнью, все это

позволительно употреблять в свою пользу и распоряжаться им как