Я осеклась, глаза графа насмешливо блеснули.

— Продолжайте, — почти весело посоветовал он.

— Вы не можете меня заставить, — при мысли о том, что я могу лишиться премии, я пошла на попятную, — Вы не в праве это делать.

— Мне помнится, вы дали слово исполнять все мои приказы… — он отвернулся и с наигранной скукой посмотрел куда-то вдаль.

Я задохнулась от этой наглости, но граф молчал. Зло сверкнув глазами, я демонстративно легла на землю. Рубашка на груди предательски провисла. Далия охнула.

Рой резко выдохнул и чуть прищурился, стремясь скрыть подозрительный блеск в глазах. Я вдруг поняла, что слегка погорячилась, но отступать было поздно, и я начала отжиматься. Признаться, я не делала этого с того момента, когда бросила заниматься пятиборьем. Теперь я об этом пожалела.

Первые три раза еще прошли на энтузиазме, к четвертому я уже остыла, но упрямство не позволило мне встать. Стиснув зубы, я продолжала это унизительное занятие, злорадно посматривая на Роя. Он стоял со слишком скучающим видом, его выдавали лишь руки, слишком крепко сжимающие перчатки, да блеск в полуприкрытых глазах.

Десять, одиннадцать… Вскоре мне стало не до моего мучителя. Жара становилась просто невыносимой. Пот струился по лицу, рубашка так и норовила соскользнуть с груди, тугие шнуровки корсажа впивались в тело, юбки казались уже слишком неудобными и тяжелыми.

— Хватит! — раздался голос графа Алайстера где-то далеко. Упрямо отжавшись еще два раза, я поднялась. Руки дрожали, в ушах шумело от напряжения. Я сделала шаг куда-то к стене и пошатнулась, от жары и нагрузок голова кружилась. Крепкая рука схватила меня за плечо, помогая пройти в тень.

— Надеюсь, на этом наши разногласия закончились? — Рой протянул мне флягу, достаточно простую, лишь выложенный черными камнями вензель напоминал о хозяине.

Поколебавшись между собственной гордостью, вызванной его менторским тоном, и жаждой, я все-таки взяла ее и сделала маленький глоток. Вода была восхитительно холодной. Подавив в себе желание выпить ее всю, я тщательно закрутила крышку и отдала ее обратно.

Подождав, пока я окончательно приду в себя, Рой сразу же отпустил меня, повесил флягу на пояс и направился в сторону лошадей, на ходу отдавая приказы.

— Мадонна, позвольте дать вам один совет, — Далия неслышно подошла и стала за моей спиной, — Никогда не спорьте с графом.

Я неопределенно пожала плечами и направилась к отряду.

Возок, в котором мы ехали, уже сломали и перевернули, вытоптав вокруг траву, словно здесь шел бой. Мне показалось, что я увидела пятна крови. Завязанная левая ладонь Пьетро, угрюмо посматривавшего на Боневенунто, подтверждала мои подозрения.

— Нельзя было обойтись просто следами борьбы, — ворчал он.

— Мой друг, конечно, нет! — воскликнул художник. — В таких схватках обязательно должна пролиться кровь!

— Но почему она должна быть моей?

— Потому что именно ты вытащил соломинку! — ухмыльнулся Паоло, за что получил в ответ убийственный взгляд друга. При виде меня все замолчали. Мои провожатые поспешили сделать вид, что заняты делами, а люди графа настороженно посматривали на меня, словно решая, стоит ли мне доверять.