Припарковав машину во дворе, я вышла и направилась к подъезду, когда краем глаза уловила какое-то движение. Повернувшись, я увидела, как дверь представительского «мерседеса», припаркованного на другой стороне улицы, распахивается, и оттуда выходит мой новый знакомый — Рой, вернее, граф Алайстер. Правда, на этот раз на его плечи был накинут пиджак из тонкой замши в тон мокасинам.

— Наконец-то! Я уже начал беспокоится, — в его голосе слышалось скрытое раздражение. Я смерила его как можно более холодным взглядом:

— Простите, я не припомню, чтобы мы договаривались о встрече…

— Конечно, нет, просто подумалось, что вы захотите более подробно узнать о том, что вас ждет. Впрочем, если я ошибся… — он сделал движение в сторону машины. Я покачала головой, признавая свое поражение:

— Думаю, нам не стоит ломать комедию: мы оба прекрасно знаем, что я не могу отказать вам как в услуге, так и в гостеприимстве. Пойдемте.

Он лишь слегка наклонил голову, уголок губ дернулся вверх, подтверждая мои слова. Я направилась ко входу, не сомневаясь, что Рой последует за мной. Мы поднялись на третий этаж, я долго рылась в сумке в поисках ключей, наконец, достала их, открыла дверь и зашла первой.

— Тапочки там, — я кивнула на склад домашней обуви у двери. К моему удивлению, незваный гость послушно переобулся и выжидающе посмотрел на меня.

— Чай или кофе? — я скинула кроссовки, носки, которые вымокли в траве, и прошла на кухню, с каким-то извращенным наслаждением шлепая по ламинату босыми ногами.

— Если вас не затруднит, то кофе, — не дожидаясь приглашения, он сел за стол. Я кивнула и включила кофемолку, отсыпала свежесмолотый, распространяющий аромат по всей квартире, кофе в джезву, долила воды ровно до сужения горлышка и поставила на огонь. После чего, присев на столешницу из искусственного мрамора, скрестила руки на груди и выжидающе посмотрела на мужчину:

— Я вас слушаю!

Он усмехнулся и демонстративно покрутил головой, делая вид, что рассматривает кухню, недавно отремонтированную в стиле «арт деко́»: обои цвета слоновой кости, темная плитка на полу, люстра с хрустальными подвесками, белая мебель и темно-фиолетовые бархатные шторы, купленные по случаю распродажи в «Икеа». Идея такой кухни принадлежала моей маме, бабушка сопротивлялась, но для видимости. Мне, в принципе, было несколько все равно, будет ли кафель на стене у плиты с изображением лаванды или же просто белый, контрастирующий с темной мебелью. Кофе зашипел, напоминая о себе. Ругнувшись, я успела подхватить джезву и разлить бурлящий напиток по чашкам, хотя все равно на плите остались следы. Я вздохнула: ну вот, опять мыть! Хуже прополки огурцов могло быт только это.

Хотя, судя по погоде, мама с бабушкой решили окопаться на даче, так что время у меня есть. Я поставила разноцветные чашки на стол:

— Боюсь, что в холодильнике у нас пусто. Как вы понимаете, на гостей мы не рассчитывали.

— Ничего страшного, — галантно уверил меня граф, поднося чашку к губам, — превосходный кофе!

— Спасибо. Все говорят, что он у меня — лучший в городе.