Я наполнил бокал светлым пивом, дознаватель снял шляпу – где только достал такую? – положил ее на кожаную папку и сделал длинный глоток.

– Как жизнь? – спросил он после этого.

– Да уж лучше, чем в изоляторе, полагаю, – ответил я.

Могилевский наставил на меня указательный палец и кивнул.

– Именно! – Потом спросил: – Подельник так и бегает?

– Не общаемся.

– Что, даже пива выпить не заходит?

Я вежливо улыбнулся шутке и уточнил:

– Просто мимо проходили?

Дознаватель покачал головой и расстегнул папку.

– Вовсе нет, – зашуршал он листами. – Интересная личность этот ваш дядя Миша. Он же Михаил Больцман, он же Боцман, он же Миша-монтер. Высшее электротехническое образование получил человек, между прочим. И посидеть успел в советское время за торговлю золотом. Какие он дела с бригадой спортсменов до провала обделывал, неизвестно толком, но в Братстве чуть ли не с первых дней. И все у него было хорошо, пока в Туманный переезжать не отказался…

– Старенький он уже был…

– Еще вернемся к этому, – отмахнулся Могилевский. – Единственный известный родственник – дочь Валентина, ныне покойная. В замужестве Большакова, после развода вернула фамилию Больцман.

Я не выдержал и спросил напрямую:

– Нашли что-нибудь интересное в финансах?

– Всему свое время! – ответил Могилевский, допил пиво и передвинул мне пустой бокал. – Повтори.

Я начал качать пиво, и дознаватель спросил:

– А чего сам не пьешь?

– Давление.

– Я бы на такой работе спился, – с тяжелым вздохом заявил Могилевский и вновь уткнулся в листы. – Знал, что у дяди Миши есть внук?

– Первый раз слышу.

– Андрей Степанович Больцман. Ему не повезло – подцепил в детстве северную волчанку и был направлен на проживание в «Черный квадрат».

Я поежился. Северная волчанка уродовала людей, превращая их в жуткое подобие зверей. Волчатников. Вопреки распространенному заблуждению стать оборотнем после укуса волколака могли только люди с генетической предрасположенностью к этому, но были и те, кто заболевал и застревал в промежуточном состоянии между человеком и зверем. В большинстве случаев перестройка организма затрагивала лицевые кости и голосовые связки, и заболевшие теряли способность к членораздельной речи. А помимо этого отличались крайне агрессивным поведением. Именно волчатники составляли костяк «Черного января» – экстремистской организации уродов. Измененных, как называли они сами себя.

– Ничего об это не знали? – вновь уточнил дознаватель, оценив мой задумчивый вид.

– Нет.

Могилевский посмотрел на меня и вздохнул.

– О беспорядках в Гетто несколько лет назад, надеюсь, в курсе?

– В курсе.

– После подавления восстания многих волчатников приговорили к смертной казни, но «Черный квадрат» отошел Сестрам Холода, и они всех помиловали. Пустили приговоренных на опыты.

– Так себе помилование, – вновь поежился я.

– Вот и уродов это напугало до недержания. С тех пор сидят тише воды ниже травы. Но самое интересное – исследования дали свои плоды. При своевременно поставленном диагнозе вероятность успешного лечения сейчас приближается к семидесяти пяти процентам. Старых больных также пытаются лечить, но это очень дорого и без всякой гарантии на успех.