— Все-все, иду. Поцелуй ее за меня, как проснется, и все время мне пиши, — попросила я ее жалобно напоследок.

— Катя, ну хватит уже! Слушай, что Софа говорит, — пришла на помощь свекрови бабуля.

Эти две дамочки очень сдружились и стали не разлей вода. Не знаю, как это случилось, но, кажется, в моей бабушке София Даниловна нашла мать, а бабуля в ней дочку. Короче, у нас все в семье переплелось в косы, теперь и не расплести.

Вчера, наконец, состоялась наша с Эмилем вторая свадьба-венчание, которая планировалась еще два года назад, но все как-то не до нее было.

В ту первую зиму мы улетели в Испанию на виллу, которую подарил нам на свадьбу Роман Владимирович, а там… мы вдруг внезапно поговорили с Софьей Даниловной по душам.

Она пришла, когда Емеля уехал с Борисом в город за покупками. Я тогда, помню, испугалась очень сначала. Подскочила…

Сидела у бассейна, никого не трогала, книжку читала, а тут она. Я даже живот рукой инстинктивно тогда прикрыла, но синьора Лютовская мне так грустно и пронзительно улыбнулась, что сердце замерло. А потом она протянула мне потрепанную зеленую книжку с надписью на обложке «Наш ребенок».

Я знаю, такие раньше вели яжематери, когда еще не было интернета…

— Тут все-все про Эмиля, — пояснила она, и я сглотнула комок, внезапно вставший в горле. — С первых его дней жизни. Я записывала про него все. Может, тебе понадобится или будет интересно…

И столько мольбы было в ее взгляде. Столько тоски… Я не выдержала, конечно.

— Да-да, с огромной радостью! — воскликнула я, не сдержав тогда эмоций, и взяла книгу.

Про Емельяна мне было очень интересно знать каждую мелочь — я нырнула в записи головой. Мы просидели за этой летописью жизни моего мужа несколько часов. Софи — свекровь попросила называть ее по имени и на «ты» — давала мне пояснения, много рассказывала такого, что в книге не было.

Я не могла остаться равнодушной.

Эта женщина безумно любила сына. Жила им. Мне было жалко ее до слез, и, конечно же, все обиды на нее у меня давным-давно прошли. Как и у Эмиля. Она сделала шаг к примирению, ну и мы сделали его к ней навстречу. А уж когда Софи узнала, что у нее будет внучка, так вообще принялась пылинки с меня сдувать. Мне даже в какой-то момент показалось, что Емельян ревнует.

— Солнце мое, ну ты чего так долго? На самолет опоздаем! — муж уже вышел из машины, чтобы идти за мной, когда я сделала шаг за ворота.

— Последние инструкции раздавала, — оправдалась я, забираясь в машину.

— Степка не грудничок, а уж с двумя любимыми бабушками она про нас и не вспомнит, — констатировал факт Емеля.

Ох, боюсь, и вправду даже не вспомнит. Они с бабушками обожали друг друга. А в два с половиной года дочка вполне умела рассказать, что она хочет и вообще поболтать за жизнь. Она у нас росла очень развитым ребенком, наверное, из-за того, что образ жизни мы вели подвижный.

Родила я малышку в Испании в марте, но уже в июне мы улетели в Россию к моей бабуле. Не могла же я ее бросить одну! А она не могла прилететь ко мне, потому что не могла бросить живность и грядки. В то же время, как выяснилось, Софи не могла прожить без Стени, поэтому прилетела за нами в Россию…