— Эмиль, знаешь, я сейчас так шокирована твоим предложением. Приятно шокирована, — сочла нужным добавить, — что просто ничего не соображаю. К тому же скоро у нас с Аллой Николаевной начнется прием. Ты дашь мне возможность прийти в себя и, хорошенько все взвесив, принять решение?

— Конечно! Предстоящие реформы дело далеко не одного дня. Время у тебя есть. Неделя. Сможешь дать мне окончательный ответ в следующий четверг?

— Да. Спасибо. Я могу идти?

— Можешь. И прошу, Кать, подумай хорошенько, отставь в сторону наше личное. Я не собираюсь домогаться и к чему-то тебя принуждать.

Я кивнула и, поднявшись со стула, поспешила покинуть кабинет.

Голова шла кругом от услышанной информации, и страшный раздрай поселился в душе. Одна ее часть вопила: предложение невероятно заманчивое, но невозможное, ты не справишься беременная, не потянешь ребенка и такой внезапный карьерный рост. А другая, что беременность — не болезнь, если она протекает благополучно, вполне можно успешно работать до последнего. Так-то я не вагоны гружу. И потом достаточно будет взять отпуск на пару недель, вызвать бабулю и продолжить работать. Это даст мне возможность избавиться от долгов и растить ребенка в достатке.

Но была и третья часть души, которая шептала: это Лютовский пока не знает о твоей беременности, а когда узнает… Вообще неизвестно, что будет.

Успела переодеться и зайти в кабинет без опоздания. Алла поджидала меня, мечась от окна к двери и заламывая руки.

— Ну что? — кинулась она ко мне.

— Никогда не догадаешься, — угрюмо буркнула я.

— Предложил стать его любовницей?

— Боже, Алла! Откуда такие мысли? Конечно, нет. Он предложил кое-что еще более нереальное.

— Не томи!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Просто невероятный взлет по карьерной лестнице он мне предложил…

И я скоренько пересказала подруге наш разговор с Эмилем.

— М-да, — только и смогла шокировано выдать Алла в конце, — если бы не знала на сто процентов, что он не в курсе твоего интересного положения, подумала бы, что таким способом Лютовский провоцирует тебя на прерывание беременности.

— Даже думать не смей в эту сторону!

— Я и не думала, ты что! Я бы сама тебе такое никогда не позволила, если бы ты вдруг решилась на подобный шаг! Но ты просто прикинь, сколько женщин выбрали бы карьеру в этом случае. — Я прикинула, и да, наверное, много. — Невероятное какое-то стечение обстоятельств.

— Вот-вот. Как будто судьба подарила мне шанс на материнство, но требует за него оплату испытаниями и принятием серьезных, даже судьбоносных решений.

— Жуть! Аж мороз по коже. И что будешь делать? Окажешься?

— Без понятия, Ал! В том-то и дело, что по-хорошему надо отказываться, потому что, если рассуждать здраво — я не потяну нагрузку. Но чем мне мотивировать отказ? Кто в здравом уме от такого откажется?

— Ты права. Никто. Придется рассказывать о беременности.

— Он дал мне время подумать до следующего четверга. Есть возможность собраться с мыслями и силами.

— Перед смертью не надышишься, Кать.

— Спасибо тебе, дорогая, за поддержку!