Впрочем, мое последнее пожелание было излишним: энергии и настойчивости Базиленко можно было только позавидовать.

Уже через несколько дней он доложил, что познакомился с братом «Рока». Прошло еще некоторое время, и, пообщавшись с ним по делам своего учреждения прикрытия, Базиленко выяснил, что Сайфулай холост, на его иждивении находятся трое братьев и сестра, а проживает он вместе с семьей старшего брата.

Когда Базиленко осторожно поинтересовался, кто его старший брат, Сайфулай от ответа на этот вопрос уклонился и перевел разговор на другую тему. В общем, он вел себя так, как и должен себя вести сотрудник спецслужбы при общении с иностранцем.

Гораздо интереснее было то, что, к удивлению Базиленко, Сайфулай довольно хорошо говорил по-русски. Оказалось, что он закончил лицей, где работали советские преподаватели, и русский язык преподавался в качестве второго иностранного языка.

Теперь предстояло проанализировать собранную информацию.

Самым ценным из того, что мы знали о Сайфулае Диопе, было наличие у него влиятельного брата, хотя сам этот брат был нам явно «не по зубам».

Конечно, в любой стране, в том числе и в нашей, хорошие родственные связи могут существенно облегчить человеку продвижение по служебной лестнице, но в Африке, где все держится на родственных и племенных отношениях, особенно. У меня самого был в этом плане некоторый личный опыт, связанный с той самой первой моей вербовкой, о которой я упоминал ранее.

Когда я за двенадцать лет до описываемых событий впервые оказался в африканской стране, то, подобно Базиленко, обзаводился полезными связями в различных подразделениях спецслужб и так же при урегулировании какого-то дорожного происшествия познакомился с инспектором дорожной полиции. Он назвал мне свою фамилию, которая ни о чем не говорила, и я принял эту информацию просто к сведению и только.

Мы были знакомы уже довольно длительное время, между нами сложились приятельские отношения, но я не стремился переводить их на деловую основу, поскольку не видел в этом смысла: чем мог быть полезен рядовой инспектор, весьма далекий от контрразведки и тех вопросов, которые нас интересовали в первую очередь?

Однажды после очередного дорожного происшествия (а они в советской колонии происходили часто) я посетил комиссариат полиции, чтобы подписать кое-какие документы. Не застав моего знакомого инспектора, я обратился к находившемуся в кабинете сержанту и, указав на пустой стул, спросил:

— А когда будет ваш коллега?

— Вы имеете в виду…? — переспросил сержант и назвал фамилию, от которой я невольно вздрогнул, потому что это была фамилия одного из руководителей службы безопасности!

Не проявив никакого любопытства по поводу такого невероятного совпадения, я покинул дорожную полицию, но при первой же встрече с инспектором уточнил его фамилию, сославшись на то, что при первом знакомстве, видимо, неверно уловил ее на слух.

Инспектор помялся немного, а потом назвал свою настоящую фамилию и признал, что является двоюродным братом заместителя начальника службы безопасности. На мой недоуменный вопрос по поводу произошедшего недоразумения он, нисколько не смутившись, объяснил, что при первом знакомстве назвал мне вымышленную фамилию потому, что сотрудникам полиции не рекомендуется называть свою подлинную фамилию при общении с иностранцами.