Сегодня Роки выглядел бледным, с темными кругами под глазами; вероятно, он мучился от абстиненции. Арне Меландер наблюдал за ними, сидя в соседней комнате, но не слышал, о чем они говорят. Звукоизоляционная стеклянная пластина была призвана защитить тайну беседы между адвокатами и их клиентами; она также позволяла полиции допрашивать подозреваемых, не опасаясь того, что содержание беседы станет достоянием чужих ушей.

— Они говорят, что могут полгода продержать меня в этом гадюшнике, — сварливо пожаловался Роки и провел рукой под носом.

— Ты говорил о проповеднике, — сказал Йона, предприняв последнюю попытку избежать того, что задумал.

— У меня проблемы с памятью после…

— Знаю, — оборвал Йона, — но попытайся вспомнить о проповеднике. Ты видел, как он убивает женщину по имени Тина.

— Вполне возможно, — согласился Роки, и его глаза сузились.

— Он отрубил ей руку мачете. Вспомнил?

— Я ничего не помню, — вздохнул Роки.

— Ты знаешь кого-нибудь по имени Нестор?

— Вряд ли.

— Посмотри на фотографию. — Йона дал ему распечатку.

Роки внимательно изучил узкое лицо Нестора, вздохнул.

— Кажется, он сидел в Карсуддене…

— Ты был знаком с ним?

— Не знаю, наверняка он из другого отделения.

— Ты готов встретиться с Эриком Барком, чтобы он тебя загипнотизировал?

— Почему нет. — Роки пожал плечами.

— Заминка в том, что прокурор отказывается отпустить тебя, — медленно проговорил Йона.

— Эрик ведь может прийти сюда и загипнотизировать меня.

— Не получится. Полиция подозревает его в убийствах.

— Эрика?

— Но он невиновен — так же, как и ты.

— Суета сует. — Роки широко улыбнулся.

— Эрик нашел Оливию, и она…

— Я знаю, знаю, я преклоняю колени и благодарю его каждый вечер… Но что, по-твоему, я могу поделать со всем этим дерьмом?

— Мы выйдем вместе, ты и я, — тихо сказал Йона. — Я возьму надзирателя в заложники, а ты просто следуй за мной.

— В заложники?

— Мы выйдем через семь минут, задолго до того, как сюда прибудет полиция.

Роки посмотрел на Йону и перевел взгляд на Арне, сидящего за стеклом.

— Я согласен, если получу назад свои пакетики. — Роки откинулся на спинку стула и вытянул ноги.

— Какой у тебя был героин?

— Белый, из Нимроза… но сойдет и кандагарский.

— Я это устрою, — пообещал Йона и достал из кармана куртки сплющенный рулон серебристого скотча.

Роки из-под прикрытых век следил, как бывший полицейский обматывает себе руки толстым скотчем.

— Ты, похоже, знаешь, что делаешь, — заметил он.

— Возьми пакет с бутербродами, — сказал Йона и нажал кнопку быстрой телефонной связи: беседа закончена.

Вскоре Арне открыл дверь и выпустил Йону в коридор. Предполагалось, что сначала надзиратель проводит посетителя, а потом отведет Роки назад, в камеру.

Пока надзиратель запирал Роки в комнате для допросов, Йона шагнул к двери, где рейка немного отошла внизу. Нагнулся, сунул пальцы в щель и потянул рейку вверх. Шурупы вылетели из бетонной стены вместе с коричневыми дюбелями.

— А ну-ка прекрати! — закричал Арне.

Бетонная крошка с дробным стуком посыпалась на пол, когда Йона рванул рейку вверх. Она держалась только на верхних саморезах. Йона дернул так, что металл погнулся, и последние шурупы с треском вылетели из гнезд.