Девочка расплылась в улыбке.

— Позвольте взять вашу куртку? — вспомнила она обязательный вопрос.

— А ты ее удержишь?

Положив свою тяжелую куртку на ее худенькие ручки, он смотрел, как девочка исчезает в глубине прихожей, где стояли высокие шкафы.

По коридору к Эрику шла женщина лет тридцати пяти. Она словно была погружена в свои мысли, а может, просто слушала музыку.

Черные волосы коротко, по-мальчишечьи стрижены, глаза скрыты за круглыми темными очками. Бледно-розовые губы, лицо как будто совсем не накрашено — но выглядит как звезда французского кино.

Эрик понял, что она и есть Джеки Федерер, преподавательница фортепиано.

На ней была черная кофточка редкой вязки и кожаная юбка, на ногах — балетки.

— Беньямин? — спросила она.

— Меня зовут Эрик Мария Барк, вообще-то я заказывал курс для своего сына Беньямина… В подарок ко дню рождения, но Беньямину я не сказал об этом… А пришел вместо него сам, потому что, на самом деле, это я хочу учиться.

— Вы хотите научиться играть на фортепьяно?

— Наверное, я уже стар для этого, — поспешил сказать Эрик.

— Проходите, я только закончу урок, — пригласила женщина.

Следуя за ней по коридору, Эрик заметил, что женщина легонько ведет кончиками пальцев по стене.

— Разумеется, Беньямин получил другой подарок, — добавил Эрик ей в спину.

Женщина открыла дверь, и музыка стала ближе.

— Присаживайтесь, — пригласила она и села в дальний угол дивана.

Свет лился в комнату сквозь высокое окно, которое выходило в зеленеющий внутренний двор.

За черным фортепиано сидела, выпрямив спину, девушка лет шестнадцати. Она играла сложную пьесу, покачивалась, перелистывала ноты, пальцы бегали по клавишам, ноги ловко нажимали на педали.

— Пожалуйста, ритмичнее, — сказала Джеки, высоко подняв подбородок.

Девочка покраснела, но не сбилась и продолжила играть. Пьеса звучала прекрасно, однако Эрик видел, что Джеки недовольна.

Он подумал, что она, наверное, бывшая звезда мировой величины, знаменитая пианистка, которую ему следовало бы знать, — Джеки Федерер, богиня, которая носит дома солнечные очки.

Пьеса закончилась, звуки еще повисели в воздухе, потом начали затихать; девушка отпустила правую педаль, и сурдина приглушила струны.

— Хорошо. Сегодня гораздо лучше.

— Спасибо. — Девочка собрала ноты и быстро вышла.

В комнате стало тихо. Крона большого дерева во внутреннем дворе бросала подвижные тени на светлый деревянный пол.

— Значит, вы хотите играть на фортепиано. — Джеки поднялась с дивана.

— Всегда мечтал об этом, но никогда не получалось… У меня определенно никаких способностей, — оправдывался Эрик. — Я немузыкальный.

— Печально слышать, — вполголоса сказала Джеки.

— Да.

— Однако попытаемся. — Она коснулась рукой стены, словно для опоры.

— Мама, я сделала сок, — сказала малышка, входя в комнату с подносом, на котором стоял стакан сока.

— Спроси гостя, не хочет ли он пить.

— Хотите пить?

— Большое спасибо, ты очень любезна. — Эрик немного отпил. — Ты тоже играешь на пианино?

— Даже лучше, чем мама в моем возрасте, — ответила девочка, словно повторив заученную фразу.

Джеки улыбнулась и неловко погладила дочку по растрепанным волосам и шее, после чего снова повернулась к Эрику.