У любой победы была своя цена. У этой – тоже. Мы ее заплатили сполна.

Сделав пару шагов, шеф остановился, дожидаясь, когда я поставлю точку.

– Что-то случилось? – отвлекаться от работы я не собиралась. Даже ради Странника. Задание выполнила, мне был положен отдых.

– Валанд пришел в себя.

Выдохнуть я сумела, вздохнуть… уже нет. Только замереть, понимая, что все эти долгие часы я не существовала вместе с ним.

– Как он? – Прикидываться спокойной я не стала.

– Говорят, отделался легким испугом. – Я лишь сильнее сжалась, чувствуя, как Ровер пытается подобрать слова, чтобы продолжить. И вновь не ошиблась. – Он потерял память.

– Совсем? – обреченность обдала холодной волной.

Шеф качнул головой, но как-то не очень оптимистично.

– Последние дни. Медики утверждают, что это результат резко возросшего уровня ментальных способностей.

Цена… за победу…

– Меня он не помнит?

Ровер замялся и чуть слышно ответил:

– Нет.

Я кивнула и вновь склонилась к дисплею. Утром мы должны были покинуть Зерхан, я хотела закончить работу здесь, чтобы не тянуть хвост за собой на Землю. Теперь причин оставить все за чертой космопорта стало на одну больше.

Я успела накидать целый абзац, когда Ровер, уже от двери, тихо спросил:

– Ты его любишь?

Вопрос больше не имел значения, но я ответила. Не столько ему, сколько себе.

Подняла голову, посмотрела шефу в глаза:

– Я пыталась его полюбить. И у меня почти вышло.

Неделя в пути, неделя на отдых, который я провела, запершись в своей квартире. Одна. Брешь в моей обороне не удалось пробить даже Валенси.

Когда вышла на службу, стало легче. Если кто, кроме Ровера, и знал о произошедшем, то вида не подавал. Да и шеф вел себя так, словно Зерхана не существовало.

Я – тоже. Вычеркнула, отрезала, переступила, забыла.

Поняла, что всё совсем не так, как мне хотелось, за день до появления Шаевского. Странник сдержал свое обещание и отбил Виктора у обоих полковников.

Сообщение пришло на комм, когда я выходила из офиса. Было довольно поздно – садилось солнце, придавая антуражу вокруг налет умиротворенности. Той умиротворенности, даже намека на которую не было в моей душе.

Полевой интерфейс был отключен, пришлось остановиться и посмотреть, кто это обо мне вспомнил. Значок послания был личным, хоть и незнакомым.

Увидеть лицо Марка на экране я не ожидала, но взгляд профессионально отметил дату отправки, тут же убив воскресшую было надежду.

А он смотрел на меня и улыбался. Пытался казаться веселым, получалось у него плохо. Как раз в это время я направлялась на вторую встречу с Горевски.

Молчание было долгим, но я могла ждать и вечность, лишь бы все изменить.

Не удалось…

– Не хотелось говорить банальности, но по-другому не выходит, – наконец произнес он чуть смущенно. – Если ты получила это письмо…

Марк фразу не закончил, усмехнувшись, качнул головой.

– Мне так многое нужно тебе сказать, но… все укладывается в три слова. – Опять пауза. Слишком короткая, чтобы вновь смириться с тем, что я потеряла. – Я люблю тебя…

Серый пепел потери…

Мы с ним оказались похожи и в этом. Свое письмо ему я уничтожила, как только поняла, что выжила.