– Для усиления лечебного эффекта!

Я обреченно застонала…

«Если уж с пальцем еле держусь, то что будет дальше – жутко представить. Скорее всего, не выдержу и жестоко надругаюсь над его беззащитным телом! Как же это будет безнравственно с моей стороны! Он такого не заслуживает…» – когда тебя предает собственное тело, сознанию остается только иронизировать.

– Заслуживаю, если не сказать больше – желаю! – уверенно заверила меня будущая жертва насилия, опять на мгновение прервавшись.

Но я уже ничего не слышала и не замечала, погрузившись в пучину собственных чувственных ощущений.

«И почему я на этого наглеца так реагирую? Просто крышеснос какой-то, это на меня не похоже. Да еще в таких обстоятельствах…»

Во рту пересохло, пальцы на ногах подгибаются, грудь вздымается в рваном дыхании, ноги требовательно трутся друг о друга; руки, то судорожно обхватив его кисти, удерживающие мою руку, тянут ближе к себе, то отталкивают их в безумии вожделения. Меня колотит со страшной силой от избытка самых невероятных ощущений.

Я не заметила, как арианец, закончив с пальцем, переключился на мои синяки и ушибы на руках, ногах и даже на груди… Плывя по волнам первого в жизни чувственного восторга, я жадно ощущала его руки, губы, язык, хвост и даже клыки на своем теле, совершенно не задумываясь о правильности происходящего, о том шуме, который произвожу своими непрерывными стонами.

Проснулась с твердой уверенностью, что жизнь – прекрасна! (Кажется, в последний раз я просыпалась с таким настроением где-то в прошлой жизни – до встречи с верпанами.) И пребывала в ней ровно до того момента, пока не вспомнила все произошедшее ночью… Я резко дернулась, приподнявшись, и осмотрелась, больше всего опасаясь встретиться взглядом с Даргэном. Но его не было, а вход в нишу был завешен изношенным полотном. Рядом с кроватью обнаружилось разорванное пополам мое платье-рубашка, вся ткань, укрывавшая тюфяк, была скомкана в кучу, а между мной и стеной забилась тоже смятая жилетка арианца, надетая им после вчерашнего купания.

«Что я наделала?!»

Я в отчаянии упала лицом в подушку, понимая, что именно сейчас, как никогда в жизни, хочу умереть.

Кто бы знал, что я на подобное способна… Арианец так возбуждающе действует на меня, что накануне я сама буквально набросилась на него, жадно пожирая своим безумным желанием. Образы прошедшей ночи всплывали передо мной: вот я глубоко прогибаюсь под ним; вот, сжав его ногами, лежу на нем, приходя в себя после умопомрачительной близости; вот я что-то шепчу, рассказывая, какой он великолепный и самый единственный и неповторимый. Умереть прямо на месте захотелось вдвое сильнее!

«Я не могла сама до такого докатиться! Наверняка сверхъестественные возможности арианца позволяют ему как-то влиять на меня? Рассудка лишить напрочь…» – отчаянно хотелось найти оправдание своей поразительной… уступчивости.

Вовсе не он (как можно было предполагать изначально), а я кусала и царапалась этой ночью. А что я вытворяла с его несчастным хвостом… Стоит вспомнить, как я прикусывала его в моменты особо острого наслаждения.