Именно такими дивии рождаются первоначально - до «перековки» их называют оплетаями или половайниками. Эти уродцы не способны передвигаться нормально - им приходится складываться надвое, чтобы хоть как-то переползать с места на место.
А в глубине цеха прямо сейчас шла работа. Кащей прошел под каменными сводами, не обращая внимания на жар, пышущий со всех сторон, и искры, сыплющиеся прямо за шиворот, и остановился у огромной плавильной печи. Там орудовали клещами крохотные, но чрезвычайно сильные мужички - горные карлы из великого Каменного Пояса. Едва ли в локоть[30] ростом, с бородищами до пояса, они с легкостью перетаскивали тяжеленные слитки металла, вращали шестерни, ворочали рычаги…
- Для чего посторонний в цеху?! - раздался трубный грохочущий бас. Однако он тут же стал на полтона ниже: - Охти мне… Не серчай, хозяин, не признал тебя…
- Не забывайся, карла! - рыкнул на него Тугарин.
Сам-с-Ноготь, старшина горных карлов угрюмо засопел, сдвинув густые брови.
- Не тебя меня учить, ящерица… - фыркнул он. - Я таких, как ты, с кашей ел, клещами плющил…
- Да ну?! - продемонстрировал мелкие зубки людоящер. - Проверим?
- Прекратить перебранку, - холодно приказал Кащей. - Ну что, как движется работа? Долго мне еще ждать?
- А вот сам посмотри, хозяин! - махнул рукой Сам-с-Ноготь.
По цеху неспешно двигались хитроумные машины, управляемые карлами. Одна из них, самодвижущаяся телега на восьми колесах, подвезла к печи доспех дивия - полный комплект брони, раскрытый посередине подобно ужасной Железной Деве. То, что находилось внутри, также напоминало ее нутро - сплошь иглы, шипы, крючья, шестеренки, какие-то трубки, каплющие вонючей слизью…
- Желающий есть?! - прогремел Сам-с-Ноготь.
Десяток оплетаев мгновенно метнулись к нему, что-то пискливо крича. Старшина карлов схватил за плечо подоспевшего первым, а остальных брезгливо отогнал. Обделенные уродцы наперебой зашипели, запротестовали, но все же неохотно вернулись к прежним прыжкам и ужимкам в дальнем конце цеха.
Оплетай-счастливчик выглядел особенно изуродованным. Единственная нога кривая и бесформенная, рука тощая и закрученная поросячьим хвостом, голова приплюснутая. Крохотное чудовище отвратительно скалилось, рассматривая Кащея и Тугарина. Людоящер что-то негромко рыкнул.
Сам-с-Ноготь задвигал руками, подавая знаки подручным. В цеху вечно стоял такой шум, что горные карлы разработали свою «молчаливую» азбуку. Бородатые коротышки понимают друг друга без слов, по одним лишь жестам.
Несколько мастеровых подхватили оплетая и принялись укладывать его в нутро доспеха. Тот по-прежнему лишь глупо скалился.
Он не перестал скалиться, даже когда в его тело впились десятки игл, а половинки брони начали закрываться. Медленно, очень-очень медленно. Несколько минут прошло, прежде чем они окончательно схлопнулись, испустив еле слышное шипение. Из щелей выступила дурно пахнущая кровянистая слизь.
Карлы заработали рычагами, и доспех принял вертикальное положение, подпираемый сзади хитрым устройством. Выдвинулись две пары огромных клещей, удерживая железного истукана за грудь и пояс, и он неторопливо поехал к печи, из которой поднимался зеленоватый дым. Во все стороны разносился визг заключенного внутри оплетая.