Обед в субботу был главным событием дня и прошел по всем правилам — впервые после их возвращения. В четыре дамы ушли отдыхать и готовиться к обеду, к шести спустились в лучших нарядах и вели светскую беседу, прежде чем отправиться из библиотеки в столовую. Леди Изабел пояснила Демельзе, что в недавние времена пары просто шли из малой гостиной в столовую, но эту традицию забросили, поскольку слишком мало места для надлежащего «шествия». С другой стороны, это дает преимущество: если мужчины будут сильно шуметь после обеда, то в дальней библиотеке дамы не услышат.
Поскольку еще ни разу в жизни Демельза не тратила больше получаса на подготовку даже к самой важной церемонии, то первый час у нее ушел на послание Россу, а в оставшееся время она помогла Энид с Клоуэнс.
До сих пор их наряды выдерживали «осмотр». На скачках их одежда оказалась более мрачных тонов, чем у других, а сегодня не хватало лент и кружев, ну да ладно. Этот вечер куда более важный. Если верить Россу, то здесь сплошь одно сумасбродство, ничего более. Хорошее воспитание — вот что имеет значение, взгляды, остроумие и утонченность, в которых, Росс был уверен, им нет равных. Ему легко говорить, он родился с полным представлением, какое место занимает в мире, не всем даровано такое преимущество. Почему бы ему не приехать и не вывести в свет собственную дочь на приеме в высшем обществе?
Что ж... Кэролайн заставила их потратить средства, а когда оказалось, что госпожа Треласк совершенно не знакома с последними модными веяниями или просто лишена идей, Кэролайн обеспечила ее этими идеями. Итак, Клоуэнс спустится к обеду в платье в греческом стиле из прекрасного индийского муслина. Платье со шлейфом и отделкой из серебряной бахромы. Рукава госпожа Треласк назвала «черкесскими», а верхняя часть платья напоминала укороченную сорочку. Волосы оставили прямыми, но с мелкими завитками у лба, и вплели ряд жемчужин неправильной формы. Она надела белые атласные туфельки с серебряными пряжками. Она выглядит настолько прекрасной, что едва можно поверить, решила Демельза.
Что касается Демельзы, то, как и подобает матроне среднего возраста, ее платье было скромнее, из скандинавского голубого атласа, отделанного тесьмой и с нашитыми спереди по всей длине серебряными пуговицами.
Когда же наконец они спустились, Демельза шла в паре с мистером Магнусом, священником, а Клоуэнс — с Эдвардом. Обед прошел хорошо, за ним последовали музыка и карты, но в этот вечер джентльмены начали зевать, и в скором времени все вновь удалились на отдых.
В воскресенье повторилось то же самое, за тем исключением, что джентльмены остались дома, все сходили в церковь. Вечером же Клоуэнс вел под руку сам лорд Лансдаун, оказав ей большую честь, а ее мать — полковник Поуис-Джонс, приехавший в отпуск из Португалии залечивать раны, полученные в сражении у Барросы. Острый слух Демельзы вчера вечером уловил, как полковник поинтересовался, что это за женщина, и высказал замечание о ее чертовской привлекательности, а значит, по всей видимости, их поставили в пару по его просьбе.