— Найди мне состояние, и всё будет хорошо.

— Ох, в этом-то и сложность.

— Но что в этом хорошего? Если я отправлюсь в Индию и вернусь богачом, очарует ли меня девушка, которая выходит за меня замуж, только потому что я больше предложил?

— Не думай сразу так категорически, — ответил Росс после паузы. — Как я сказал, семья давит даже на самых решительных девушек. И к тому же она ведь до сих пор не замужем и не связана обязательствами. Даже самые благие планы...

Джереми поднялся из-за стола и подошел к открытому окну, где только шахтные огни на Уил-Грейс мерцали в сливовом мраке вечера. В комнату залетел мотылек и пьяно натыкался то на одно препятствие, то на другое.

— Но я и впрямь настроен категорично.

— Но не стал еще категоричней?

— Да, даже больше.

— Тогда мне жаль, что я тебе рассказал... Думаю, ты неправ, Джереми.

— Ты склонен придерживаться своего видения, отец.

— Разумеется.

Снова повисла напряженная тишина. Росс не хотел, чтобы гнев Джереми на него повлиял.

— К тому же и положение самих Тревэнионов может измениться.

Мотылек добрался до свечи, подпалил крылья и трепыхался на столе, пытаясь снова взлететь.

— А теперь, — сказал Джереми, — думаю, я пойду спать.

Росс наблюдал, как Джереми прошел по комнате, взял открытую книгу и нашел щепку, чтобы использовать вместо закладки. Пожалуй, сейчас неподходящий момент для разговора и на другую тему, но Росс всё же решился.

— Может, ты останешься еще ненадолго?

— Отец, я не в настроении это обсуждать.

— Я тоже. Это полностью твое дело, и я упомянул об этом лишь потому, что решил — ты должен знать о словах Джона Тренеглоса. Это еще не всё.

— У нас обоих был долгий день...

— В тот день, когда я говорил с Джоном Тренеглосом, он сказал кое-что еще. Он сказал, что твои походы на рыбалку — всего лишь прикрытие, обман. На самом деле ты регулярно посещал предприятие Харви в Хейле, чтобы изучить практическую сторону инженерного дела, свойства и потенциал паровых машин.

Джереми отложил книгу, отметив страницу щепкой.

— Это правда? — спросил Росс.

— Да, это правда.

— И какова же цель этих уловок?

— А это важно?

— Да. Думаю, это важно.

— Почему?

— Потому что, похоже, ты всячески пытался от меня это скрыть. И от твоей матери. Изучение теории паровых машин, твои книги, письма, которые ты написал и получил и, что важнее всего, практический опыт.. Ты даже попросил Дуайта не упоминать одолженные тебе книги. Думаешь, это не заслуживает объяснений?

Прошло немало времени, прежде чем Джереми снова заговорил.

— Ты считал все эти эксперименты опасными, — пробормотал он.

— Когда? Разве я так говорил?

— Да. И никогда не верил в возможности пара под давлением.

— Я пока еще не знаю, в чем заключаются эти возможности. Пожалуй, никто не знает. Определенно, среди них есть и опасные.

— А когда я выказал интерес, ты велел мне держаться от этого подальше.

— Разве?.. Да. — Кончиком ложки Росс поддел мотылька, и тот снова стал трепыхаться. — Да, припоминаю. И ты решил, с глаз долой — из сердца вон. Так?

— Наверное, я не думал именно в таких терминах. Но да.

— Полагаю, ты понимаешь, что поставил меня в неловкое положение?