Жильцы верхних квартир были дома – все пожи–лые люди. Мне удалось поймать образ прикованного к креслу старика с наушниками на голове, который чуть покачивался в такт эзотерической музыке како–го-то немецкого композитора. Возможно, это был Вагнер – знаете, несчастные, обреченные влюблен–ные, оплакивающие наступление «ненавистного рас–света», или подобная ерунда в том же духе, мрачная и занудная. Впрочем, в данном случае тема вообще не имеет значения. Мой внутренний взор уловил еще один образ – женщина не то шила, не то вязала. Сла–бое, хилое существо, на которое не стоило даже обра–щать внимание.

Откровенно говоря, мне не было дела ни до кого из них. В этой квартире я чувствовал себя в полной безо–пасности, а вскоре здесь появится он, и воздух напол–нится восхитительным ароматом его крови. Лишь бы только мне удалось сдержаться и не сломать ему шею раньше, чем я выпью последнюю каплю содержимо–го его сосудов. Итак, долгожданный момент настал.

Дора ничего не узнает, во всяком случае до своего возвращения домой завтра утром. Да и кому придет в голову, что я оставил здесь труп?

Я прошел в гостиную. Там было относительно чис–то. Эта комната служила ему местом отдыха, где он читал, любовался своими сокровищами и тщательно изучал наиболее интересные из них. Обстановку ее отличали удобные, мягкие диваны с множеством по–душек и расставленные повсюду – на столах, на полу и даже на картонных коробках – галогенные лампы из черного металла. Вполне современные, яркие и очень легкие при переноске, они напоминали при–чудливых насекомых. Хрустальные пепельницы были полны окурков – явное свидетельство того, что он больше заботился о безопасности, чем о порядке и чистоте; такое предположение подтверждали и остав–ленные недопитыми стаканы, ликер на дне которых давно высох и теперь блестел, как застывший лак.

Свет, проникавший сквозь тонкие и довольно грязные шторы на окнах, казался пятнистым и созда–вал в помещении атмосферу мрачной таинственно–сти.

Но даже и эта комната была заполнена статуями святых: суровый святой Антоний держал на сгибе ру–ки пухленького младенца Христа, а рядом – большая статуя Богоматери с холодным выражением лица, со–зданная, несомненно, где-то в Латинской Америке. Была там и скульптура из черного гранита, изобража–ющая какое-то ангелоподобное существо. Как ни на–прягал я свое вампирское зрение в царящем вокруг полумраке, даже мне не удалось рассмотреть эту скульптуру как следует. Однако мне показалось, что существо больше похоже на демона, каким его пред–ставляли в Месопотамии, чем на ангела

В какой-то момент гранитный монстр заставил меня содрогнуться от ужаса, ибо он напомнил… Нет, не может быть. Наверное, виной всему его крылья. Они заставили меня вспомнить о том существе, которое я видел мельком; о том, которое, как я полагал, преследовало меня повсюду.

Однако никаких шагов я здесь не слышал. Не было и ощущения разрыва окружающей меня материи. Передо мной была обыкновенная гранитная скульп–тура, хотя и достаточно устрашающего вида, – статуя, вывезенная из какого-нибудь ужасного храма, запол–ненного изображениями обитателей ада и небес.