Некоторое оружие и кольчуги прошли предварительную чистку. Нормально чистить, конечно, будем в усадьбе, но пока было время, десяток стрелков занялись этим грязным делом, пока кровь не высохла.

Оставив караван из двадцати телег на дороге, до окончания пути осталось пару километров, я дал коню шенкеля и галопом рванул к усадьбе.

Влетел на территорию усадьбы, ворота все-таки починили. Так что воинам пришлось открывать их, благо меня опознали издалека.

Бросив поводья подскочившему незнакомому пареньку, что-то на подворье было удивительно много народу, я отмахнулся от приветствия подскочившего десятника и спросил у него:

— Михайлов вернулся?

— Да, привез кого-то на телеге. Кого — непонятно, под материей, но шевелилось. Сейчас они в подвале дома.

— Хорошо, я туда.

— Боярин… а как там? — осторожно спросил воин.

«Михайлов, похоже, ничего не рассказывал, сразу пленниками занялся. Хм».

— Мы победили, потеряли только одного, голову срубили. Татей всех побили. Скоро караван подойдет. Начинайте подготавливаться к приему трофеев.

— Ясно, боярин, сделаем, — кивнул десятник. Он немного опечалился, терять своих не хотелось, но и радовался тоже, победа была за нами.

Пройдя мимо открывшего было рот Митрофана Авдеевича, он как раз вышел на крыльцо дома, бросил ему:

— Потом.

Подошел к двери, ведущей в подвал, которую охранял часовой, и начал спускаться вниз.

В импровизированной пыточной кроме Михайлова был еще и Ветров. На веревках видело безвольное тело какого-то страдальца.

— Что у вас? — спросил я, добавив: — Докладывайте.

Ветров немного подвинулся, давая мне место присесть на лавке.

— Боярин Глазов хочет купить эти земли, уже была договоренность с боярыней.

— Почему еще не купил?

— Дорого, хочет цену сбить своими татями. Мол, озоруют, посевы жгут, крестьян убивают.

— М-да. Понятно, рейдерская акция. Что-то мне этот Глазов все больше и больше не нравится. Методики не местные.

— Пекарь говорит, что тот как-то обмолвился, что он декутат.

— Как?! — подскочил я.

Подскочив к бессознательному человеку, я нажал ему на пару точек за ушами. Застонав, тот открыл глаза. Судя по красным капиллярам в белке глаз, у него было внутреннее кровоизлияние мозга. Долго не протянет.

— Как Глазов называл себя?! — не спросил, прорычал я, тряся его за грудки.

— Он сказал, что раньше был депутатом… верхней рады… Кажется, так. Я за дверью стоял… расслышал его разговор с посадником.

Отпустив пленного, я плюхнулся задом на земляной пол и тихо простонал:

— Только хохла мне тут не хватало!

— Он тоже? — через несколько секунд задал осторожный вопрос Ветров, при этом покосившись на Михайлова.

— Похоже… Так, десятник. Ты уже себе бойцов для десятка отобрал?

— Не было времени, там Прохор посматривает, я рассчитывал позже подойти, — спокойно ответил Михайлов.

— Можешь начинать. Свободен.

Главный разведчик дружины встал и спокойно вышел, оставив нас одних.

— Это корчмарь или пекарь? — спросил я, кивнув на снова впавшего в беспамятство пленника, при этом лихорадочно осмысливая полученную информацию.

— Корчмарь… Кто боярин Глазов, ты понял?