Рори.

Сын подходит к сестре и останавливается рядом. Его глаза затуманены, и он трет их, с явным замешательством глядя то на меня, то на свою мать, то на Дженну. На прошлой неделе мои дети увидели, как их жизнь взорвалась. Их отца объявили серийным убийцей, а их мать, скорее всего, сказала им, что это правда. Только я не знаю, поверили ли они в это.

– Папа? Почему ты здесь? – спрашивает сын.

– Я не делал того, что мне приписывают, Рори. Ты должен мне поверить.

– Перестань врать, – вмешивается Миллисент.

Дженна смотрит на брата:

– Папа сказал, что мама травила меня, чтобы меня тошнило.

– Именно так, – подтверждаю я.

– Он врет, – опять встревает Миллисент. – Все, что он говорит, – ложь.

– Ты уже вызвала полицию? – задает новый вопрос Рори, уже своей матери.

Та мотает головой:

– У меня не было возможности. Он только что вошел в спальню.

– А у тебя в руке совершенно случайно оказался револьвер, да? – ухмыляюсь я. И поясняю детям: – Она поджидала меня. Чтобы убить и заявить, будто я на нее напал.

– Заткнись, – рычит Миллисент.

– Мама, это правда? – пищит ребенок с разбитым сердцем.

– Нет, это твой отец заявился сюда, чтобы меня убить.

Я мотаю головой:

– Это не так. Я пришел сюда забрать вас, подальше от вашей матери, – говорю я. И не ограничиваюсь этими словами, потому что дети должны все знать. – Ваша мать меня подставила. Я не убивал тех женщин.

– Подожди минутку, – просит Рори. – Я не…

– Что происходит? – взвывает Дженна.

– Довольно, – цыкает Миллисент низким и твердым голосом.

И мы все разом замолкаем – как и всегда, когда она так говорит.

– Дети, а ну-ка, марш наверх! – командует Миллисент.

– Что ты собираешься делать? – спрашивает у матери Дженна.

– Уйдите отсюда!

– У папы нет оружия, – замечает Рори.

Я снова поднимаю вверх пустые руки:

– У меня нет даже телефона.

Рори и Дженна поворачиваются к своей матери.

Не сводя с меня глаз, Миллисент обходит их и поднимает руку. Она наставляет на меня револьвер.

– Мама! – вскрикивает Дженна.

– Подожди! – бросившись вперед, Рори встает между револьвером и мной и протягивает вперед обе руки.

Но Миллисент не опускает свою руку. Напротив, она поднимает другую руку и сжимает револьвер обеими. Теперь его дуло направлено на сына.

– Прочь с дороги, – цедит Миллисент.

Рори мотает головой.

– Рори, пожалуйста, отойди, – прошу я.

– Нет. Мама, брось револьвер!

Миллисент делает шаг вперед:

– Рори!

– Нет!

Я вижу ярость в глазах жены; она искажает ей даже лицо. Оно становится неестественного красного цвета.

– Рори, – скрежещет зубами Миллисент, – отойди!

Ее голос больше похож на рык. Я вижу, как слегка подскакивает Дженна.

Рори не двигается. Я вытягиваю вперед одну руку, намереваясь схватить его за локоть и оттолкнуть в сторону. И в этот момент револьвер Миллисент выстреливает. Пуля попадает прямо в нашу кровать.

С губ Дженны слетает пронзительный вопль.

Рори застывает на месте.

Миллисент делает к нему шаг.

Она утратила над собой всякий контроль. Я это вижу по ее почерневшим глазам. Если ей придется, она застрелит Рори.

Она застрелит всех нас.

Я прыгаю вперед и, сбив Рори с ног, прикрываю его своим телом. И в тот самый миг, когда мы падаем на пол, я вижу белое пятно в оранжевый горошек. И блеск металла. Дженна! У нее нож, который она прятала под кроватью. А я даже не заметил его, когда она возникла на пороге.