Вернувшись в суд, судья Ди сразу повёл Хуна в свои личные покои. Направляясь к задней гостиной, он сказал:

— Давай только выпьем по чашечке чая, прежде чем присоединимся к обеду на женской половине.

Оба сели за круглый стол. Большой фонарь, прикреплённый к карнизу, и те, что висели на кустах, были погашены. Но полная луна озаряла комнату призрачным светом.

Судья Ди сразу опустошил свою чашку, откинулся в кресле и начал без всяких предисловий:

— До того как мы повидали главу гильдии Лина, я знал только то, что нищий вовсе не нищий и убит он был в каком-то другом месте ударом по затылку, возможно, цветочным горшком, на что указывали мелкий песок и белая пыль. Потом, во время беседы с Лином, я на мгновение заподозрил, что в этом преступлении замешан глава гильдии. Он ни слова не сказал об исчезновении Вана, когда приходил с поздравлениями, а позже мне показалось странным отсутствие у него интереса к тому, что именно произошло с Ваном. Но вскоре я понял, что Лин относится к тому неприятному типу людей, которые не проявляют ни малейшего участия в делах своей прислуги, да ещё он был недоволен тем, что я нарушил семейную пирушку. А вот рассказанное о Ване управляющим довольно ясно осветило предшествующие события. Старик сказал, что семейная жизнь Вана рухнула, так как он промотал своё состояние, виной чему, по утверждению ревнивой жены Вана, было увлечение женщиной. Отсюда я сделал вывод, что Ван голову потерял от любви к известной куртизанке.

— А почему вы считаете, что он увлёкся не какой-то приличной девушкой или женщиной, а потаскушкой? — возразил советник.

— Будь это приличная женщина, Вану не пришлось бы расточать на неё своё состояние, он мог бы просто развестись и взять в жёны свою возлюбленную. А будь она простой шлюхой, он выкупил бы её за умеренную сумму и поселил поблизости — без малейшего ущерба для своего капитала и общественного положения. Нет, я был уверен, что пассия Вана — знаменитая столичная певичка, способная выжать из любовника всё, а затем бросить его и отправиться к следующему. Но я предположил, что Ван заартачился, когда его отшвырнули, будто сладкую тростниковую жвачку, и устроил скандал. В результате она сбежала из столицы и прибыла в Пуян, чтобы здесь возобновить свою игру. Ведь она прекрасно знала, что в этом округе проживает множество богатых купцов. Я допустил, что Ван выследил её здесь и вынудил примириться со своими регулярными посещениями, угрожая в противном случае разоблачить её бессердечные делишки. В конце концов, после того как она подцепила моего глупого коллегу Ло, Ван принялся её шантажировать, потому-то она и убила его. — Он вздохнул и добавил: — Теперь мы знаем, что всё было совершенно иначе. Ван принёс ей в жертву всё, что у него было, и даже своё ничтожное жалованье наставника тратил на орхидеи для неё. Он вполне довольствовался позволением видеть её и говорить с ней каждую неделю — переживая по несколько часов унижения и разочарования. Иногда, Хун, безумие человеческое порождается такой глубокой и отчаянной страстью, что это придаёт несчастному какое-то трогательное величие.