— Мы отслеживали твой телефон в течение нескольких часов, Эйкеланн, и знаем, из какого района Холе звонил, это не Оппсал. Ты попросту врешь. Иначе говоря «пять».

Послышался писк. Эйстен закрыл глаза. Писк не прекращался. Он уже умер? Писк начал складываться в мелодию. Что-то знакомое. «Пурпурный дождь». Принс. Это звонил мобильный.

— Да, слушаю, — откликнулся голос с заднего сиденья.

Эйстен пока не решался открыть глаза.

— В «Андеруотере»? В пять? Хорошо. Собирайте всех парней, я еду.

Эйстен услышал шорох одежды. Время шло. Он услышал, как лесная птица громко затянула свою трель. Красиво. Что это была за птица, он не знал. А должен бы. Но главное — зачем. Нужно знать, зачем она поет. Теперь он уже никогда этого не узнает. На плечо легла ладонь.

Эйстен осторожно открыл глаза, посмотрел в зеркало и увидел белоснежную улыбку.

Потом голос с теми же радостными нотками распорядился:

— В центр, шофер. И поживее.

Ракель резко открыла глаза. Сердце билось часто и сильно. Она заснула. Вокруг раздавался непрекращающийся шум купающейся детворы. Во рту чувствовался горьковатый привкус травы, а жара накрывала спину, словно одеялом. Ей что-то снилось? Что-то, от чего она проснулась?

От внезапного порыва ветра теплое одеяло исчезло. Ракель вздрогнула.

«Удивительно, как быстро иногда забываются сны», — подумала она и обернулась. Олега рядом не было. Она приподнялась на локтях и посмотрела вокруг.

В следующую секунду она была уже на ногах.

— Олег! — крикнула Ракель и бросилась бежать.

Она нашла его у бассейна с вышкой. Он сидел на краю и беседовал с мальчиком, которого Ракель, кажется, уже видела. Наверное, одноклассник.

— Привет, мам. — Олег, прищурившись, поглядел на нее и улыбнулся.

Ракель взяла его за руку, крепче, чем сама этого хотела.

— Я тебе говорила, чтобы ты без спросу не уходил?

— Но ты ведь спала, мам. Я не хотел тебя будить.

Олег казался удивленным и слегка пристыженным. Одноклассник почел за благо отсесть подальше.

Она отпустила его руку. Вздохнула и посмотрела на горизонт. На голубом небе виднелось одно-единственное белое облачко. Оно словно указывало вверх — как будто кто-то только что запустил ракету.

— Скоро пять, мы едем домой ужинать. — Ее голос звучал отчужденно.

Когда уже ехали в машине, Олег спросил, придет ли Харри.

Ракель молча покачала головой.

Когда они остановились на перекрестке Сместадкрюссе, она наклонилась, чтобы снова посмотреть на облако. Оно не исчезло, но поднялось повыше и снизу потемнело.

Ракель напомнила себе запереть дверь, когда они приедут домой.

Рогер Йендем остановился перед аквариумом в окне «Андеруотера». Посмотрел на пузырьки. Ему вспомнилось, как навстречу ему быстрыми, порывистыми движениями плывет семилетний мальчишка с такой паникой на лице, будто в целом мире спасти его может только он, Рогер, его старший брат. Рогер кричит и смеется, но Томас не понимает, что он уже давно на мелководье и можно просто встать на дно. Иногда Рогеру казалось, что после того, как он научил младшего брата плавать в воде, тот стал тонуть на земле.