У Рушманиса округлились глаза, и отвалилась челюсть.

- На моих глазах это было. Привоз давно начальнику связи стучал. Вот он и пришел к нему проситься в первую отправку. А тот и сказал, что Привоз поедет, но только после того, как все расскажет о чарсе.

- А Привоз?

Иволгин хмыкнул и вздохнул.

- Ох, падло, за отправку продался! А мы через него загибаемся!

- Вы Веткина убиваете, анашисты хреновы! - зло подвел итог капитан. Что ты, как маленький, стонешь, о себе думаешь. Вы парня в могилу вбиваете. Кто на Веткина погнал? Вспомни?

- Тут и помнить нечего, - быстро сказал Рушманис,- Привоз. Он на Веткина тогда наехал. Точно.

- Какие вы все чамары, - с презрением сказал Иволгин и, не прощаясь, резко крутанулся на месте и зашагал прочь, громко матерясь.

Обалдевший Рушманис стоял на месте, ероша светлый ежик волос, и растерянно качая головой.

Прошло несколько дней. Однажды вечером Иволгина кто-то окликнул:

- Товарищ капитан, товарищ капитан!

На ротного налетел улыбающийся Веткин.

- Спасибо Вам, товарищ капитан, - задыхаясь, проговорил солдат. - Не я, получается, заложник. Все ребята только и говорят об этом...

- А кто?

- Не знаю, - пожал плечами солдат, - но все говорят, что не я. Спасибо Вам!

- Мне-то за что?

- Нет, нет. Спасибо Вам! Вы же обещали. Я, честно сказать, только Вам и верил. Ну, думаю, не получится, тогда точно подорвусь...

- Смирно! - вдруг негромко, но требовательно и жестко выдохнул офицер, оскалившись и подаваясь напряженным телом вперед.

Веткин осекся и недоуменно вытянулся перед капитаном.

- Прекращай быть чмом! Слышишь, боец, отставить чмонеть! Отставить!! Приказываю!

- Есть, отставить чмонеть! - приложил руку к панаме солдат, понимая, что капитан не шутит, а говорит очень и очень серьезно.

Капитан медленно поднес ладонь к правому виску и так же чрезвычайно серьезно добавил:

- Будь всегда человеком, солдат. Человеком, мужчиной, бойцом, а не размазней. Приказываю! Приведи себя в порядок. И еще - готовься к выходу в горы. Я договорился с ротным. Он тебя именно мне придает. Сдохнешь на выходе - лично прибью!

- Есть, готовиться к засаде, - дрогнувшим от радости голосом ответил солдат, которого капитан в буквальном смысле этого слова за шиворот и в последний момент вытащил с того света.

А еще - капитан брал его на боевые, на которые ребята из их роты в негласной очереди стояли, куда они отчаянно рвались, да не всем улыбалась удача. И то, что вместо какого-нибудь заслуженного деда с отчаянным и чрезвычайно боевитым Иволгиным пойдет именно он, Веткин, поднимало солдата в глазах их небольшого коллектива до невиданных высот.

Частые разрывы становились все прицельнее. Большая часть десантно-штурмовой роты, неся на себе раненных и убитых, старалась уйти за хребет. Но прицельный огонь противника не прекращался...

Евгений Иванович внезапно проснулся. Настойчиво стучало, походя на взрывы из сна, окно на лестнице, ведущей на третий этаж.

Евгений Иванович накинул шелковый халат и, стараясь не разбудить жену, свернувшуюся калачиком под легким пуховым одеялом, вышел из просторной и очень стильной спальни. Он поднялся по массивной дубовой лестнице к окну и закрыл его, посмотрев на сосны, вершины которых раскачивал ветер. Участок вокруг особняка был обширен, и поэтому сплошная стена деревьев создавала иллюзию густого непроходимого леса.