Герод подошел к нему и упер меч в шею лежащего мужчины.
- Прости, почтенный, не напомнишь ли ты, когда мудрый царь Гиркан установил такой налог?
- Вы что? Сумасшедшие? Это приказ правителя Хезкияху.
- Правителя? Очень интересно, - протянул Герод и обернулся к воинам: киньте-ка этого доблестного мытаря в тюрьму. Позже я побеседую с ним о правителе Хезкияху.
Наемники надвинулись на посланника «правителя». Тот неожиданно резво рванулся, уворачиваясь от меча, вскочил и ринулся в ближайший переулок. Герод махнул рукой и обернулся к старику: Почему он громил твою мастерскую? Старик поднял глаза полные горя, привычного горя маленького человека перед сильными мира сего.
- Господин, у меня нет денег. Торговля совсем плохая. А теперь мне придется голодать.
- Ну, голодать ты пока не будешь – промолвил Герот, бросая на лавку перед стариком несколько серебряных кругляшей. Но, почему он требовал у тебя деньги?
- Благодарю тебя, добрый господин! Пусть твои дети будут благословенны! Они всегда забирают половину. Уже много времени. В конце каждого месяца мы отдаем им половину всех денег. Но в этом месяце у меня купили только два горшка.
- А что же стражники?
- Что скажут стражники посланцу могучего Хезкияху? Они тоже хотят жить и быть благополучными. Кто-то получает мзду, а кто-то просто боится за своих родных. Я тоже боюсь, господин! Ты уедешь к себе в Ерушалаим или Дамаск, а Хезкияху останется.
- Не бойся, отец! Всевышний повелел нам заботиться о ближних. Я не уеду отсюда.
Герод обернулся к Бранну: Вот куда деваются налоги. Понятно, почему их так мало. Этому кровососу уже не достает грабежа караванов и налетов на сирийских крестьян. Он уже налоги собирает. Да какие? Первосвященнику такие налоги и не снились в страшном сне.
Наутро Герод собрал всех своих приближенных: начальника городского гарнизона, канцеляристов во главе с Барухом, своих наемников. Начал он с чиновников.
- С завтрашнего дня никого в город с оружием и без специального разрешения не пускать кроме официальных посланников из Ерушалаима или от римлян. Все ворота, калитки и просто дыры в стенах, кроме Ерушалаимских и Сирийских ворот, заложить. Срок – неделя. На работы привлечь всех бродяг, что шатаются по городу. Но всем заплатить. Я проверю. Как только это сделают, доложить.
- Теперь воинам. С завтрашнего дня, чтобы у каждого собачьего лаза, у каждой дыры в городской стене стоял стражник. И если кто-то с оружием в город проскочит, сниму голову вместе с кипой. На всех людных местах, чтобы были стражники. Если кто-то будет что-то требовать у купцов и ремесленников, хватать немедля и в темницу. Будем судить, как бунтовщиков. На смерть Синедрион нам их осудить не даст, а плетями отделаем от души.
- Господин – неуверенно произнес глава стражников – это же война!
- Да! Война! И если кто-то не чувствует в себе сил для нее, пусть уйдет сейчас. На этом берегу. Я, Герод сын Антипатра, даю слово, что он спокойно выйдет из города. Но здесь, среди моих воинов, мне слабых и трусливых не нужно.
Он пристально смотрел на каждого. Присутствующие вели себя по-разному. Кто-то опустил голову. Кто-то встретил взгляд спокойно и открыто. Но остались все. Впрочем, иного он не ждал. Они уже прошли жесткий отбор и остались с ним. Хотя, потом многое могло измениться. Да и других у него не было.