В декабре 1923 года в иркутскую милицию пришел подросток и подал заявление с просьбой принять его на работу в уголовный розыск. Это был Миша Фомин, невысокий, крепкий паренек, заводила местных парнишек. За плечами у него было неполных 16 лет от роду, 7 классов образования и громадное желание работать в милиции.

Пожилой человек с усталым лицом долго и серьезно смотрел на паренька и ничего не говорил.

Мишка ожидал, что над ним будут смеяться или вежливо выпроводят, посоветовав подрасти и подучиться. Ко всему приготовился он, но этот серьезный и очень занятой человек, должно быть большой начальник, почему-то молчал. У Мишки от волнения пересохло в горле. Наконец он с удивлением услышал тихий и какой-то грустный голос: «Тебе будет нелегко у нас. Работаем мы практически без выходных дней, нередко и ночуем у себя в кабинетах, каждый день рискуем жизнью, а бывает, и хороним своих товарищей, погибших от бандитской пули. Даю тебе на размышления неделю, если не передумаешь, приходи...»

Мишка не передумал. Как на крыльях несся он домой. Не знал тогда Мишка Фомин того, что решение принять несовершеннолетней паренька в уголовный розыск было продиктовано разгулом преступности в городе и острой нехваткой кадров в милиции.

1 января 1924 года он был зачислен в Иркутский уголовный розыск оперуполномоченным. За несколько месяцев зарекомендовал себя инициативным, смелым, находчивым и самостоятельным работником. Михаил стал равным среди старших товарищей, и как-то так получилось, что все забыли о его возрасте, стали поручать сложные и ответственные задания, которые он всегда с честью выполнял. Природную смекалку Фомина ценили в уголовном розыске. И если кому-то из сотрудников поручалось сложное задание, он просил в помощники Михаила.

Осенью 1924 года неизвестные преступники, заманив к себе домой крестьянина Василия Ершова, ограбили и убили его. Братья потерпевшего обратились за помощью в уголовный розыск. Дежуривший в тот день Федор Родинков, вызвав к себе Фомина, начал опрос свидетелей происшествия. Михаил, сев в сторонке, слушал сбивчивый рассказ крестьян. Им было лет по, двадцать — двадцать пять. Один длинный и худой, с большими испуганными глазами. Второй ниже ростом коренастый, он угрюмо хмурился и ожесточенно мял свою кепку сильными руками.

Длинный рассказывал:

— Каменские мы, Ершовы наша фамилия. Привезли, значит, мы вчера воз муки для продажи, заночевали в городе, а сегодня с утра торговать стали. Торговля бойко пошла: мука у нас знаменитая, так что Васька, старший брат, только деньги считал и за пазуху складывал, а мы, значит, с Митькой с мукой управлялись. Потом подошли двое, и к Ваське: берем, мол, остальные мешки не вешая, только доставить пособи. Васька, дурень, и согласился.

— А я еще раньше заметил, как эти двое возле нас крутились, — хмуро добавил коренастый, — На Ваську они все зыркали, как он деньги считал, да, должно быть, примечали, куда прятал.

— Боимся мы за Ваську, товарищи сыщики. Неладное случилось: шестой час его нету, — жалобно закончил длинный.