— Потому что все наоборот — очень хорошо! — и, поймав волну у себя в голове, я сделала несколько уверенных шагов. А может, мне так казалось.
— Понятно, — только и пробурчал деспот, перед тем как молниеносно перекинуть меня через плечо и зашагать к выходу. Плохая-плохая-плохая идея!
— Поставь на ноги! — но или он меня не слышал, или игнорировал. Тогда, ощутив, что весь мой ужин в полушаге от того, чтобы меня покинуть, я сильно ущипнула Грегордиана за ягодицу, не забыв ее, само собой, нахально облапать.
— Эдна! — рыкнул предупреждающе мужчина, и к тому времени мы оказались в одном из коридоров.
— Переверни меня обратно и желательно где-то на свежем воздухе! — взмолилась я и, как ни странно, в следующую секунду стояла у стены, придерживаемая Грегордианом.
— Свежий, говоришь, — мужчина на секунду задумался. — Тогда нам в другую сторону. Насколько хорошо ты способна передвигаться?
— Я прекрасно передвигаюсь! — я бодро потопала по коридору.
— Я понял уже это, — хмыкнул деспот, ловя меня у противоположной стены и разворачивая в другую сторону.
Какое-то время мы брели по коридорам, которые стали совсем пустынными под конец пути. Кроме того что Грегордиан крепко держал меня за плечи, больше нигде не прикасался, и вообще его совсем недавний похотливый режим будто выключился. И я бы соврала, если бы сказала, что меня это слегка не разочаровывает. Уж мое-то опьяненное воображение нарисовало мне дикий и необузданный секс прямо у стены в первом же относительно тихом местечке. Но с другой стороны, идти вот так, плотно прижавшись к его теплому боку и ощущая затылком мощное плечо, было настолько комфортно, что я, пожалуй, готова так бродить по этому замку хоть всю ночь. И даже не спросила бы, есть ли у нашей прогулки конечная цель. Пока шли, меня, кажется, слегка попустило, но, когда оказались перед обычной тут крутой лестницей, я невольно застонала. Это же какое-то издевательство. Грегордиан все так же молча подхватил меня на руки уже нормальным образом и взбежал несколько пролетов без остановки. Поставив меня перед высокой полукруглой сверху дверью, он проделал эту местную штуку с прикладыванием руки. Засветившиеся знаки были цвета сочной молодой зелени, и замок пару секунд «раздумывал», нужно ли нас пускать, и только потом мягко щелкнул.
— Ты хотела свежий воздух, — негромко сказал Грегордиан, чуть подталкивая меня в какое-то темное загадочное пространство, заполненное ритмичным мерцанием. — Мне же все равно, где я тебя получу. Здесь или в моей постели, главное быстрее.
— Вот если опустить две последние фразы, то ты прозвучал почти романтично, — пробормотала, в восхищении рассматривая небольшой, но совершенно потрясающий сад, в котором мы очутились. — Не говоря уже о том, что вообще привел меня сюда. Боже-е-е!
Это сад разительно отличался от райских золоченных кущей бывшего Фир Болга. Не знаю почему, но от этого места исходила аура интимности, чего-то, бывшего очень личным. Деревья, что росли здесь, были невысокими, но очень раскидистыми. Их густые кроны смыкались практически над самыми нашими головами и сплошь были усеяны огромными цветами, напоминающими сложной формой полупрозрачные орхидеи. Они светились, но не равномерно, а будто волнами, становясь то очень яркими, то почти исчезали в темноте и, свешиваясь вниз под собственной тяжестью, казались просто парящими в воздухе. Когда свечение достигало минимума, сквозь густой купол ветвей и листьев отчетливо просвечивало небо, усыпанное яркими звездами и царящей над ними луной. И эта смена потрясающей красоты, порожденной землей, которой можно коснуться, всего лишь протянув руку, была завораживающей, почти сказочной.