Что же в этом суть характера его друга и архонта. Любая проблема должна быть решена. Все, что нужно — это надавить или ударить посильнее. И чаще всего это работало. Но сейчас не та ситуация.

— Могу я рискнуть головой и говорить с тобой прямо, Грегордиан? — Алево расположился в кресле, и это несмотря на то, что деспот оставался на ногах.

— Очевидно, если ты называешь меня по имени, то дело плохо, не так ли, друг мой Алево? — деспот, поколебавшись, все же сел напротив.

— Ложь и изворотливость — вторая натура асраи, но сейчас я готов быть как никогда откровенным и прямолинейным, не взирая на перспективу повторить участь несчастных гоетов, — усмехнулся блондин. — И очень прошу хотя бы выслушать меня, прежде чем швырнуть в стену или, скажем, в окно.

— Да, ладно, не будь неженкой и переходи уже к той части, где я все делаю неверно.

— Ты проигрываешь. И это тебя бесит и толкает на необдуманные поступки, — на лице Алево сохранял нейтральную улыбку, но говорил отрывисто, будто резал по живому.

— Что, прости? Я проигрываю? — Грегордиан насмешливо поднял бровь на травмированной половине лица, и его шрам углубился, придавая более устрашающий вид. — И кто же тот преисполненный силы воин, одерживающий надо мной победу?

— О, лучший из возможных! Ты сам. Точнее, твоя вторая ипостась, имеющая в качестве союзников твои же чувства к Эдне, которые ты упорно отрицаешь.

Деспот вальяжно откинулся в кресле, сложив руки на груди и продолжая ухмыляться.

— То есть то, что я хочу иметь ее в своей постели в прежнем виде, ты уже окрестил чувствами? Забавно.

— Да неужели? Что-то ты не выглядишь веселым сейчас, когда она лежит там, словно лишенная жизни чурка. Даже не представляю, зачем хранить нечто неподвижное в постели? Вполне мог бы приказать брауни отправить ее в чулан для хозяйственной утвари, ей там самое…

Грегордиан в мгновение ока оказался над ним. Угрожающе нависающий, словно неминуемая смерть, со взглядом, готовым испепелить Алево на месте.

— Не. Переходи. Границы! — очень медленно произнес он, оскалившись по-звериному, и каждому слову вторил грохот из глубины его мощной груди.

— Ладно, как скажешь, — тут же примирительно поднял руки блондин, довольный вызванной реакцией. — Но давай вернемся к делу. У тебя есть женщина, которая предпочитает пребывание в бессознательном нигде постоянному противостоянию с тобой.

Деспот отстранился так же резко, как приблизился, и Алево едва смог скрыть облегченный выдох, когда его тело расслабилось, ощутив, что немедленной расплаты за дерзость не будет.

— Да во имя Богини, ничего она не предпочитает! Она просто ранена, и нужно найти способ ее вылечить! — Грегордиан принялся расхаживать по гостиной, будто ища выхода, чуть припадая на правую ногу, которую один из ногглов почти оторвал ему.

— А ранена она, потому что… — продолжил свое давление Алево, игнорируя вновь поднявшее голову беспокойство от столь небывало медленной регенерации архонта.

— Ты что, ожидаешь от меня слез раскаяния? — вернулся к циничному тону Грегордиан.

— Нет. Я пытаюсь лишь заставить тебя увидеть элементарные вещи. А для этого нужно, чтобы ты просто ответил на вопросы. Не мне. Самому себе. Ты убил тех хийсов в Фир Болге, застав в ее комнате, потому что…