Тем не менее в споре с обыкновенными людьми можно пользоваться общим мнением, как авторитетом.
Вообще, когда спорят между собою две заурядные головы, оказывается, что избираемое ими обоими оружие большею частью сводится к авторитетам; авторитетами они тузят друг друга. Если более способной голове приходится иметь дело с плохой, то и для нее самое благоразумное взяться за то же оружие, выбирая его сообразно слабым сторонам противника. Такой противник, окунувшийся, словно Зигфрид[13], в пучину неспособности к мышлению и суждению, становится по определению таким же крепко закаленным против оружия логических оснований.
«То, что называют общественным мнением, основывается на мнении не более чем двух-трех особ»
В области права, в судах диспуты производятся только при помощи авторитета: авторитета твердо установленного закона. Для осуждения достаточно отыскать и привести соответствующую статью закона, то есть такую, которая применительна к данному случаю. Но и здесь остается большое поле действия для диалектики, потому что в случае надобности конкретный случай и нужный закон – даже если они, собственно, и не подходят друг к другу – переворачиваются и так, и эдак до тех пор, пока не окажутся подходящими, или наоборот.
Уловка 27. Когда не знаешь, что отвечать на утверждения противника, то можно с деликатной иронией признаться в своей некомпетентности: «То, что вы говорите, недоступно моему слабому уму; может быть, вы и правы, но я не понимаю этого, потому отказываюсь высказать какое-либо мнение». Таким образом слушатели, у которых пользуешься уважением, вполне убеждаются, что твой противник говорит ужасный абсурд.
Так, например, по выходе в свет «Критики чистого разума»[14] или, вернее сказать, в самом начале того периода, когда она стала интересовать и волновать людские умы, многие профессора диалектической школы объявили: «мы этого не понимаем», думая, что таким путем им удалось очень тонко и хитро отделаться от нее.
Но когда некоторые последовали нового направления доказали этим ученым старой школы, что они действительно ничего не поняли, те страшно рассердились.
Этой уловкой можно пользоваться только в том случае, когда вполне сознаешь, что пользуешься в глазах слушателей большим авторитетом, чем твой противник; например, когда спорят профессор и студент.
В сущности этот прием принадлежит к предыдущей уловке и составляет особенно коварный способ замены достаточных оснований собственным авторитетом. Опровергать эту уловку можно следующим образом: «Простите, но при вашей проницательности, вам не составит ни малейшего труда понять это; виноват, конечно же, я, поскольку слишком неясно изложил предмет», а потом следует все разжевать и положить противнику в рот, вопреки его собственному желанию, для того, чтобы он сам пришел к убеждению, что, действительно, сначала ничего не понял. Таким образом уловка оказывается возвращенной обратно.
Противник с помощью этого приема хочет внушить слушателям мысль, что мы принимаем в качестве тезиса некий абсурд, а мы, парируя, демонстрируем мнимую непонятливость противника. И то, и другое не переступает границ вежливости и приличия.